— Гюнвальд дуралей, — оборвал его Колльберг, — к тому же он всегда что-то выдумывает. Я могу привести уйму самых естественных причин.
— Например?
— Какой-нибудь взрыв. Некоторые из этих людей были не в ладах с законом и могли держать дома какие-нибудь взрывчатые вещества. Кроме того, у них могли быть канистры с бензином или газовые баллоны. Вряд ли Мальм был такой уж крупной рыбой, раз они отпустили его. Совершенно невероятно, что кто-то решил подвергнуть опасности жизни восьми человек только для того, чтобы избавиться от Мальма.
— Даже если окажется, что это поджог, все равно ничто не указывает на то, что охотились именно за Мальмом, — сказал Мартин Бек.
— Да, ты прав, — согласился Колльберг. — Сегодня у нас не самый лучший день.
— Да, — кивнул Мартин Бек.
— Ладно, увидимся в понедельник.
На этом разговор закончился.
На Шермарбринк Мартин Бек пересел в метро. Он не знал, к чему чувствует большее отвращение — к переполненному метро или езде с черепашьей скоростью в машине. Впрочем, у метро было хотя бы то преимущество, что можно было быстрее доехать. Хотя ему вовсе незачем было торопиться домой.
А Леннарт Колльберг спешил домой. Он жил на Паландергатан, у него была красивая жена, которую звали Гюн, и шестимесячная дочь. Его жена лежала на животе, на ковре в гостиной и выполняла домашнее задание. На ней была надета лишь старая пижамная куртка, она лениво болтала в воздухе длинными голыми ногами. Гюн посмотрела на мужа большими карими глазами и сказала:
— Боже, ты сегодня такой мрачный.
Он снял пиджак и швырнул его на стул.
— Будиль уже уснула?
Она кивнула.
— У меня сегодня был ужасный день, — пожаловался Колльберг. — Все на меня кидались. Сначала Рённ, а потом два идиота-полицейских из округа Мария.
Ее глаза блеснули.
— А ты, конечно, совершенно не чувствуешь за собой никакой вины?
— Ладно, в любом случае, теперь я свободен до понедельника.
— Я не собираюсь тебя ни в чем упрекать, — сказала Гюн. — Чем мы займемся?
— Мне хотелось бы сходить куда-нибудь поужинать и немного выпить.
— Думаешь, нам это удастся?
— Конечно. Сейчас всего лишь восемь часов. Мы сможем раздобыть на сегодняшний вечер няню?
— Надеюсь, Оса не откажется придти.
Оса Турелль была вдовой полицейского, хотя ей исполнилось всего двадцать пять лет. Она жила с коллегой Колльберга Оке Стенстрёмом, которого застрелили в автобусе четыре месяца назад.
Гюн нахмурила густые темные брови и принялась энергично тереть ластиком по листу бумаги.
— У меня есть другое предложение, — сказала она. — Мы можем отправиться в постель. Это дешевле и намного приятнее.