Немногим позже в Риме прославился еще один авантюрист по имени Клодий (тот самый, из-за которого Цезарь развелся с женой, ибо жена Цезаря должна быть выше подозрений). Клодий не только компрометировал чужих жен, он активно занимался политикой. Политиком он был деятельным — устраивал драки на римских улицах, избивал конкурентов, срывал выборы и вообще безобразничал. Так вот, его личная охрана — гладиаторы.
Против Клодия его противники выставили другого оторви-голову — Милона. Тот тоже окружил себя гладиаторами. В конце концов охрана Милона напала на охрану Клодия, и тот был убит. Как видим, гладиаторы — в первых рядах гражданской смуты. Они бьют, режут и даже сражаются на поле боя против регулярной римской армии.
…И не только сражаются. Бывали случаи, когда гладиаторы ОБУЧАЛИ римских солдат боевым приемам. Скажем, в 106 г. до Р.Х. они служили инструкторами в армии консула П. Рутилия Руфа.
Примеры можно множить и дальше, однако уже ясно: гладиаторы не жалеют своих и чужих жизней, выступая в качестве… Трудно подобрать слово? По-моему, не очень: в качестве наемников. А еще точнее, НАЕМНЫХ УБИЙЦ.
Интересно, что ни в одном из указанных случаев (и в неуказанных тоже) гладиаторы не предавали хозяев. В этом их отличие от "просто" рабов. Гладиаторам верят, им дают в руки оружие и позволяют защищать спину "босса". Перед лицом опасности гладиаторы не бегут, а дерутся до конца.
Не будем особо удивляться. Представим себе заметку в том же Интернете: "Авторитет Миша Слон из Солнцевской группировки окружил себя охраной из каратистов и ушуистов, до этого много лет участвовавших в чемпионатах по боям без правил". Как видим, ничего особенного. А если мы прочитаем, что охрана Миши Слона защищала его до последней капли крови при разборке с каким-нибудь Петей Носорогом, тоже не удивимся. Привычное дело! Вот и римляне не удивлялись гладиаторам в личной охране политиков или в рядах армии очередного "спасителя отечества". И гладиаторам-инструкторам в римской армии тоже не удивлялись.
А вот гладиаторам в войске Спартака удивлялись, да так, что даже не знали, как правильнее эту войну назвать. Часто ее так и именовали — войной со Спартаком или Спартаковской войной. То есть Спартак — враг, а при нем его гладиаторы.
Между прочим, этот факт вдребезги разбивает весьма распространенное убеждение, будто Спартак был своему войску не хозяин. У Джованьоли вождь устраивает настоящий референдум на тему: уходить из Италии или нет. Войско голоснуло за то, чтобы остаться, — и Спартак послушался. Не Джованьоли это выдумал — у Плутарха и Аппиана мы тоже можем прочесть о том, что восставшие "не захотели", "раздумали" или "не послушали" вождя. Моммзен даже утверждает, что Спартак был всем хорош, а вот войско до его уровня не дотягивало. И марксисты любили сплошь и рядом поминать "стихийность" таких восстаний.