– Не падай духом, воин Николай, – услыхал он внезапно знакомый голос. Все еще не веря, Келюс резко обернулся. Варфоломей Кириллович стоял рядом и смотрел вслед уходящему поезду.
– Здравствуйте, Варфоломей Кириллович! – вздохнул Келюс, которого появление старика отчего-то совсем не удивило. – Жаль, что вы опоздали. Фрол так хотел вас увидеть…
– Я не опоздал, воин Николай, – Варфоломей Кириллович все еще глядел вдаль, где за красными семафорами исчезал поезд, увозящий дхара в его Вятку. – С воином Фроатом мы еще увидимся. Ему сейчас домой ехать, к батюшке и матушке. А тебе, воин Николай, здесь оставаться.
– Да, – кивнул Келюс. – Мик умотал куда-то, теперь Фрол… Да вы, наверное, как всегда, все знаете.
– Знаю…
– Жалею, что скантр отдал, – вздохнул Лунин. – Разобраться бы с ним!
Да что было делать? Они же… А если его отдавать было нельзя? Даже если бы всех нас из автоматов покрошили? Что же теперь делать?
– Тебе решать, воин. Многое еще тебе решать должно. И за себя, и за других. Хорошо ли сие, худо, да так, видать, судилось.
Они помолчали. Келюс с детства не любил принимать решения, даже в самых мелких вопросах. Но теперь понял, что Варфоломей Кириллович прав.
– Да какой из меня командир, – сказал он наконец, – Фрол бы в сто раз лучше меня командовал!
– Воину Фроату предстоит сие. Помолись о нем. И о себе помолись, воин. Хрупок человек, как сосуд стеклянный в руце Божьей. Однажды защитила она тебя. Но будет и другой раз.
– Да кому я, бином, нужен!
Ответа не было. Николай оглянулся: Варфоломей Кириллович исчез. Перрон был пуст, только холодный осенний ветер шевелил каким-то чудом попавший сюда кленовый лист.
В небесах царила Черная Обезьяна, деревья в столичных парках покрыла молодая листва, над городом уже прогремели первые грозы. Стоял май года от Рождества Христова 1992-го…
Эти шесть месяцев прошли для Келюса почти незаметно. Порой он даже начинал сомневаться в реальности того, что случилось с ним за несколько недель после страшной ночи у баррикад Белого Дома. Жизнь постепенно входила в колею, и прошлое редко напоминало о себе.
Через несколько дней после отъезда Фрола Николаю позвонили из одного крупного издательства, и уже на следующий день Келюс работал в отделе исторической литературы на третьем этаже большого здания недалеко от метро «Новослободская». Работа не особо нравилась, но выбирать не приходилось, и Лунин постепенно втянулся, вычитывая толстые рукописи о делах давно ушедших в вечность вождей и героев. Келюс по-прежнему жил один, и зарплаты вполне хватало даже в эти трудные месяцы. Его, похоже, оставили в покое. Ни разу Николай не чувствовал за собой слежки, никто не звонил по телефону, и даже следствие по поводу гибели Корфа прекратилось как-то само собой. Во всяком случае, вызовы к следователю прекратились, несмотря на то что дело было явно не кончено.