Генерал, не перебивая, выслушал рассказ Лунина о том, что случилось с Корфом. Келюс рассказывал все без утайки, опуская лишь те подробности, которые делали и без того фантастическую историю вовсе невероятной. Ярты Волкова в его изложении превратились в дезертиров из группы «Бета», сам майор – в обыкновенного маньяка, а Кора – Таня Корнева – в их пленницу, которую приучили к наркотикам. Историю Корфа, как и историю со скантром, эта версия едва ли сильно меняла: именно ее Николай уже не единожды успел изложить следователю.
– Дон-Кихоты, – вздохнул генерал, когда Келюс, наконец, замолчал. Неправда ваша, господин Лунин. Не вы втянули Михаила во все это – он вас втянул. Не знаю, честно говоря, имел ли он на это право. Понимаете, полковник Корф не мог не вернуться назад. Ностальгия тут ни при чем – это, сударь мой, лирика для гимназистов. Корф – человек военный, он выполнял приказ. И, если для этого нужно было выкрасть скантр, – он был обязан сделать это.
– Приказ начальника, бином, – закон для подчиненного?
– Именно так. Только слово «бином» – лишнее. Помилуйте, сударь мой, вы хоть понимали, что делали, когда пытались выкрасть скантр у собственного правительства?
– Скантр был нужен Михаилу, – упрямо заявил Келюс. – Он бы вернул его в Институт и сам возвратился бы…
– Может быть, – недобро прищурился Тургул. – А может, и по-другому бы вышло. Вы, надеюсь, догадываетесь, в какой службе работал Корф? Он бы мог взять и уничтожить скантр. Что тогда?
– Уничтожить? – поразился Келюс. – Но зачем? Он ведь хотел вернуться! Генерал со вздохом покачал головой, гася в пепельнице папиросу и закуривая новую. В наступившей тишине откуда-то из глубины квартиры донесся голос Ухтомского, повествующего «о битве князя Ряполовского в мале дружине с поганым собакою Касим-ханом и его злою ордою».
– Несомненно, – хмыкнул Тургул, – с собакою Касим-ханом… Господин Лунин, вы – человек штатский. Оговорюсь: не подразумеваю под этим более того, что сказал. Так вот, вы человек штатский, вы ученый – все так… Но, сударь мой, вы же бывали в бою, порох нюхали! Неужели вы до сих пор не поняли?
– Кое-что понял. А вас, господин генерал, понять пока не могу. Куда вы, бином, клоните?
– Да куда мне клонить? – удивился Тургул. – Я просто хочу сказать, что идет война. Война, сударь мой! Красные против белых. Я, мой поручик, покойный Михаил, – белые. Вы – красные. И, помогая Михаилу, вы помогали врагу.
– Ну, это вы уже загнули! – Келюс даже не рассердился, настолько нелепым казалось сказанное. – Дед мой, покойный комиссар Лунин – царствие ему Небесное, – напоследок меня иначе как врангелевцем и корниловцем не величал…