– Угу, – Фрол воздержался от более подробных комментариев.
– Попался бы он нам где-нибудь под Ростовом, правда, князь?
– Шомполовали бы, – пожал плечами Ухтомский. – Что с этим комиссарским подпевалой еще делать?
– Так ты чего – князь? – дхар недоуменно уставился на поручика.
– Помилуйте, господин Соломатин, – заступился Тургул. – Не виноват же, в самом деле, Виктор, что его предок в XIV веке где-то княжил. Между прочим, поручик – Георгиевский кавалер: два солдатских «Егория».
– Да ну, чего, – смутился Фрол, – просто у нас князья – те больше в сказках…
–…или в Дворянском Собрании, – закончил Келюс, молча слушавший этот диалог. – Пойдемте, господа. Разговаривать у меня в квартире, пожалуй, не стоит, а выпить можно. Помянем…
– Мне бы хотелось познакомиться с тем молодым человеком, – сказал генерал, когда они выходили из ворот кладбища. – Здорово выступал. Он что, родственник Михаила? Ну, тот, что назвал его «дядей Майклом»?
– Это его правнук, Михаил Плотников, – объяснил Николай. – Он был с нами. Только парень ничего не знает: Михаил для него – канадский дядя. Или кузен. Ему и двадцати нет – это я о правнуке…
– Я не зову его на фронт, – еле заметно пожал плечами Тургул. – Хотя Виктор, смею заметить, воюет с семнадцати. Сейчас ему как раз девятнадцать.
– Помилуйте, господин генерал, – возразил Ухтомский, – мне сейчас аккурат девяносто один. Точнее, скоро будет девяносто два. Вот уж не думал дотянуть!
– Вы правы, – задумался генерал. – А мне тогда сколько будет? Знаете, Виктор, вы эту алгебру бросьте, пока мы не вернулись. Чтоб не расхолаживаться. А с Михаилом Плотниковым вы меня сведите, господин Лунин. Обязательно!
Огромная квартира в Доме на Набережной после ухода Коры и барона казалась теперь не только Фролу, но и Келюсу, прожившему в этих стенах всю жизнь, мрачной и неуютной. Последние дни дхар и Лунин собирались обычно на кухне и даже, перетащив туда раскладушки, иногда ночевали. Тут было как-то спокойнее и спалось без сновидений. И сейчас, пригласив нежданных гостей, Келюс проигнорировал этикет и усадил их за кухонный стол. Да и покойный Корф больше всего любил бывать именно здесь: Часто заваривал чай, а кроме того, несмотря на уговоры Николая, смущался курить в комнатах. Теперь его место за столиком пустовало, там стояли тарелка и наполовину налитая стопка.
Все слова были сказаны, водка выпита. Фрол и поручик ушли в гостиную выяснять подробности родословной князя, которая отчего-то заинтересовала дхара. Келюс и Тургул курили и негромко беседовали, надеясь, что шум вытяжки несколько затруднит систему прослушивания.