Он сел на ближайшую лавочку и достал сигареты. К его удивлению, курение не доставляло ему обычного удовольствия. Табачный дым показался пресным и противным. Николай выбросил сигарету и задумался.
В общем, к своему новому состоянию он уже начал привыкать, хотя какая-то тревога все еще ощущалась. Мелькнула мысль, что надо поговорить обо всем этом с Фролом, но Келюс тут же решил, что дхар едва ли сможет понять его, теперешнего. И тут новая мысль о каком-то близком пределе, о границе, которую придется переступить, заставила Николая похолодеть. Он боялся этого предела, но чувствовал, что отступать уже поздно. Келюс решил закурить еще одну сигарету, рука скользнула в карман, где лежала пачка, но она там и осталась: случайно обернувшись, Николай понял, что сидит на скамейке не один.
Собственно, необычного в этом не было ничего: он находился почти что в центре огромного города, и час был еще не слишком поздний, но к скамейке никто не мог подойти незаметно, и Келюс поневоле удивился.
Это была девушка. Длинные белокурые пряди волос спадали на лицо, но Келюс сообразил, что знает ее, и еще через секунду понял, кто рядом с ним.
– Кора, – позвал он, боясь, что девушка исчезнет от одного его слова. Здравствуй, Кора…
Девушка медленно подняла голову, и Николай увидел ее лицо. К его радости, это было лицо совершенно нормального живого человека, только очень грустное. Впрочем, Келюс ни разу не видел Кору веселой.
– Добрый вечер, Николай, – тихо произнесла девушка. – Не называйте меня Корой. Я теперь снова Таня. Таня Корнева…
– Конечно, Таня! – Келюс еще больше обрадовался и подсел ближе. – Знаешь, так рад тебя видеть… Как ты тут очутилась?
– Я давно здесь. Только вы меня не видели…
– То есть как? – не понял Николай. – Знаешь, Таня, ты мне снилась. Я даже видел какой-то Призрак… фантом…
– Да… Хотела вас предупредить. Я понимаю, люди нас боятся…
– Слава Богу, ты не призрак! – Келюс еще раз посмотрел на девушку. Нет, он не ошибался: Кора, то есть Таня, выглядела теперь живой, куда более живой, чем тогда, когда впервые появилась в Доме на Набережной.
– Николай, – в голосе Коры прозвучал испуг, – вы… вам кажется, что я живая?
– Ну конечно! – удивился Келюс и, чтобы увериться окончательно, осторожно прикоснулся к ее руке. Рука была вполне нормальной, даже немного горячей, и у Лунина мелькнула мысль, что девушка перегрелась на солнце. Таня тут же отдернула руку и тихо застонала.
– Николай! Понимаете, вы не должны меня видеть… В крайнем случае я должна казаться вам призраком. Как вы сами сказали, фантомом. Я ведь действительно умерла.