Кроме мебели и книг, были в комнате телевизор и радиоприемник ВЭФ. За стеклами в книжном шкафу стояли старые семейные фотографии. Окно и балконная дверь были занавешены дешевым тюлем, а на кухне — неожиданно яркими ситцевыми шторками («Наверное, мать прислала», — подумала Диана). В мойке, как ни странно, не было грязной посуды. Даже чайник выглядел вполне достойно. Такой приличный эмалированный чайник, даже не очень закопчённый.
— Скажи честно, ты готовился?
— В каком смысле? — спросил Костя.
— К моему приходу. Ну, убирал, мыл, начищал?
— Ди, — сказал он. — Я, конечно, готовился, но ты забываешь, что с детства я жил в общежитии. Вернее, с ранней юности. Это привычка.
— М-да… — протянула она разочарованно. — А я уже решила, что это для меня…
Костя уже открывал коньяк.
— Ты садись. Если хочешь, давай чуток насвинячим. Я это сделаю специально для тебя, с особым удовольствием.
Диана устроилась в большом кресле, рядом с горячей батареей, уперлась в нее ступнями и почувствовала, что начинает согреваться.
— И кофе… — жалобно попросила она. — Полцарства за большую-большую чашку горячего кофе.
— Слушаюсь, мадемуазель. — Отозвался он с кухни. — Не желаете ли чего откушать?
— Костя, ты с ума сошел! На мне еще минимум три лишних килограмма, а то и все четыре.
— Да? Ты серьезно? Должен сказать, что они довольно удачно на тебе расположены.
— Глупости! Никто не любит толстых женщин!
— Глупости! — сказал Костя, внося поднос с бутербродами и бутылкой коньяка. — Девяносто пять процентов мужчин любят толстых женщин. А остальные пять — тоже любят толстых женщин, но тщательно это скрывают. Так, сейчас принесу лимон…
— А я помою руки… Где у вас тут моют руки, сударь?
— Выйди в коридор — не заблудишься. Справа не то, что тебе нужно, а слева — то.
— Откуда ты знаешь, что мне нужно?
— Ну, тогда и справа, и слева — то, что нужно. Кстати, полотенца чистые.
— Значит, таки готовился принимать гостей, обманщик?! — крикнула она из ванной.
— Каюсь!
— Принимается!
Проходя обратно в комнату, она увидела в прихожей телефон с длинным проводом и, почему-то, с волнением подумала, что во время их ночных разговоров, а болтали они иногда до поздней ночи, он говорил с ней уже лежа на диване. Эта мысль подействовала на нее возбуждающе и она, усмехнувшись про себя, решила, что если так и дальше пойдет, придется просто спасаться бегством. Совершенно без повода, если конечно не считать поводом ее приход в холостяцкую квартиру, в ней опять появилось что-то, напоминающее сжатую пружину. Конечно, она понимала, что насилия с его стороны просто глупо ожидать