Начальство почесало в затылке, написало докладную. К Николаеву прислали суетливого эфэсбэшника, который заверил Николаева, что больше Паша Закидонский никого не интересует, он просто маньяк. И все.
Николаев понял, что Пашу сдают. Дальше — как получится. Если Паша сумеет кого-нибудь запугать достаточно сильно разглашением всего, что он знает, его либо прикончат при захвате, либо заново купят и сделают хороший убедительный побег. Для себя Николаев решил так: в подробности переживаний службы безопасности не вдаваться, преступника ловить, жизнь ему сохранять, бежать не давать.
— Ты убил в августе прошлого года Карпатого, — сказал вдруг Николаев Коту в полной тишине.
— Нет, не я, — ответил лениво Кот.
— Тебя вызвал твой корешок, ты приехал из Тулы, сначала вы хотели идти на дело втроем, но потом корешок сказал Прохора не брать… Вспомнил?
— Не помню такого. — Кот перестал баюкать руку и напрягся.
— У твоего корешка хороший нюх… Как он говорит в таких случаях?
— Чего еще?!
— Когда ему не нравится человек, он говорит, что от него уже пахнет лефортовской парашей, ну?
Кот молчал и напряженно смотрел на Николаева. Ева встала с табуретки и подошла к столу.
— Убери эту стрелялку. — Кот старался не смотреть на Еву, она стала рядом с ним. — Пусть отойдет, я плохо соображаю, когда она тут стоит.
— Зря ты, Женя, так ко мне относишься. — Ева обошла стол и перебирала вещи из карманов Кота. — Я же тебя чисто и хорошо сделала, ну раздробила одну косточку, так ведь самую маленькую… Я старалась.
— Две, — сказал Кот и шумно сглотнул.
— Ты, Женя, зря время не трать, придурка с потерей памяти не изображай, потому что Прохор нам все подробно и хорошо рассказал. Я к тебе — со всей душой, я тебя к чистосердечному подвожу, ласково так подвожу, поэтому расскажу только незначительные подробности. Это чтобы самое главное ты написал сам и как бы безо всякого давления с моей стороны.
Гнатюк сидел сзади Кота, он поднял руку и сделал знак Николаеву, Николаев чуть потеснил Еву плечом и перехватил инициативу:
— Что с ним валандаться, давай заводи дело по материалам допроса Пушкарева, повесим Коту по максимуму, да еще этот заложник…
— Да какой заложник, какой заложник? Подумаешь, вытащил пьяного из кафе, а вы бы пристрелили беднягу, как пить дать! Вы все там перебили, стрелять… не умеете. — Кот начал свою речь с крика, потом, наткнувшись на насмешливый взгляд Евы, перешел почти на шепот.
— Не горячись, Николаев… — Ева задумчиво вертела в руках крошечный ключик на небольшом шнурке. — Может, Женя захочет сам себе помочь, и нам мороки и писанины меньше.