— Я бы и подрезал, будь у меня такие ножки.
— Ну, будь у тебя такие ножки, ты бы и Левшу приложил.
— И еще третий на восемьдесят один.
— Да, и третий на восемьдесят один.
Ева только вздохнула. Она не надела бюстгальтер, и это было видно с десяти шагов.
Отстрелявшись, Ева зашла в кабинет за папками с делами и, стуча каблучками, так прошла мимо дежурного и двух офицеров, что сама себе понравилась.
К заместителю прокурора была очередь, но, провожая нужного посетителя, Хорватый заметил ее и приглашающе кивнул головой.
— Цветете, Ева Николаевна? Мне тут психолога прислали в управление, у вас случайно нет душевного кризиса?
— Нет. — Ева улыбалась.
— Может, у вас раздвоение личности?
— Никак нет. Я натура цельная.
— А как у вас с личной жизнью, позвольте спросить, — без проблем?
— А я девушка, нет личной жизни — нет и проблем.
Хорватый смущенно замолчал.
— Еще вопросы будут? Разрешите идти?
— Дела готовы… Что ж, идите, конечно. Да, чуть не забыл, вы у меня дело Прохора вели, ну, разбойное нападение, помните?
— Так точно, вела.
— У вас сегодня допрос.
— Я допрошу его как свидетеля, у него ведь уже срок. Такой ужасный срок — год исправительных работ. Может, вы помните, статья ему светила лет на десять? Вся моя работа насмарку!
— Так вот что я хотел сказать. — Хорватый словно не заметил ее возмущения. — Если вам не нужен психолог… да, если у вас после происшествия с Левшой все в порядке, вы уж побеспокойтесь о своей безопасности. И безопасности подследственного, — вдруг добавил он.
— Я постараюсь.
Ева вышла из кабинета Хорватого с испорченным настроением.
Вторник, 15 сентября, вечер
В четыре часа дня Ева приехала в Лефортово, прошла пропускники. Охранник придирчиво осмотрел ее сумку и папку с бумагами.
— Оружие, — сказал он, не глядя в глаза.
У Евы екнуло сердце. Она отстегнула кобуру, протянула охраннику табельное оружие и спросила:
— А в чем дело?
Еще в кабинете Хорватого она почувствовала, что что-то не так, и ее личный маленький браунинг был пристегнул резинкой с внутренней стороны бедра между ног. Охранник, не отвечая, приказал ей жестом поднять руки в стороны и, краснея, провел ладонями вдоль тела.
— В комнате для допросов установлена видеокамера, — бубнил он. — Объектив направлен на подследственного, по малейшему не правомерному действию с его стороны, угрожающему вашей безопасности, к вам будет направлена сила быстрого реагирования.
— Понятно. Сила, значит.
Охранник задумчиво выкладывал вещи из ее сумочки. Он взял яркий и совершенно неуместный среди повседневных мелочей — пачки с сигаретами, носовым платком, зажигалки и двух ручек — апельсин, повертел его в руках и забросил в сумку.