– Пусть входят, – сказал Свенельд.
– Любопытно знать, зачем, – проворчал Ярыш.
– Потому и велел впустить.
Вошли двое молодых дружинников в черных рубахах, расшитых золотым шитьем по подолам. Одновременно резко склонили головы, прижав правые ладони к мечам.
«Русы», – сразу же определил воевода.
– Не гневайся, великий воевода, что тревожим тебя не ко времени, – сказал тот, что выглядел чуть постарше – Отец велел нам к тебе идти, коли что неясное объявится в княжеской дружине, в которую мы оба были записаны с детства.
– Имя отца?
– Боярин Годхард, великий воевода. Свенельд и Ярыш непроизвольно переглянулись.
Чересчур уж неожиданно прозвучало сейчас это имя.
– Что же объявилось в княжеской дружине?
– Вернувшись из похода на радимичей, великий князь повел дружину по киевским боярским усадьбам. Но нам двоим велено было остаться в Киеве. А вскоре прокатились слухи, и мы догадались, почему нас оставили.
– Почему же? – спросил Ярыш.
– Потому что начали гореть усадьбы старых бояр-русов, которые уже были на покое. И мы поняли, что следующими будут сыновья дружинников нашего конунга Олега Вещего.
Свенельд и Ярыш снова переглянулись. Новость была неожиданной и тревожной, но спешить не следовало. Вечно недоверчивого и подозрительного Игоря всегда настораживала чужая поспешность.
– Я не могу вас взять в свою дружину, – сказал Свенельд. – Если вы согласны служить в дворцовой охране великой княгини Ольги, я постараюсь исполнить ваше желание.
– Мы умрем за дочь конунга Олега! – вдруг выпалил молчавший доселе младший брат.
Ярыш рассмеялся. Сказал воеводе на языке русов-
– Знаешь, Свенди, мне нравятся эти юнцы. Свенельд ничего не успел ответить, как братья радостно заулыбались.
– Я дам вам бересту, которую вы завтра же из рук в руки передадите боярину Берсеню. Ваши имена?
– По-славянски или по-русски? – спросил младший, окончательно уверовавший, что все тревоги позади.
– Мы – русы, – строго промолвил старший. – Адвольф и Рудвольф, сыновья боярина Годхарда.
Свенельд достал из стоявшей на полке темной византийской шкатулки с инкрустациями вываренную в золе бересту Расправив, нацарапал на ней поясным ножом одно слово: «ПРОШУ», – и протянул старшему:
– Боярину Берсеню расскажете все, что сказали здесь. Ступайте.
Братья резко и коротко, по-русски, склонили головы и вышли из шатра
– Славные молодцы, – вздохнул Ярыш. – Жаль, если Берсень ничего для них не сделает.
– Берсень никогда не отказывал в просьбах побратимам.
– Побратим, – несогласно проворчал Ярыш. – Ты даже не подписал бересты
– Зачем? – усмехнулся Свенельд. – Берсень просто ее понюхает. Запах крепче подписи, его не подделаешь.