— Я управлюсь раньше, Ваше Величество.
Генерал Скобелев управился значительно раньше, но докладывать пришлось уже иному Государю, Александру III [55], не только сменившему штиблеты на сапоги, а бакенбарды — на купеческую бороду, но и резко притормозившему развитие всех отцовских реформ.
Из Зимнего дворца Михаил Дмитриевич вернулся на свою петербургскую квартиру окрыленным. Плечи развернулись во всю ширь, глаза засверкали, с лица не исчезала улыбка.
— Вы довольны, значит — опять в Туркестан, Михаил Дмитриевич? — спросил ожидавший его там Млынов.
— Ты — раньше меня, намного раньше. — Скобелев уже все продумал, и теперь отдавал распоряжения. — Не позже, чем через полмесяца, выедешь в Красноводск через Кавказ в качестве купца… ну, допустим, Громова. В Красноводске займешься массовой скупкой верблюдов. Верблюды, верблюды и еще раз верблюды — такова твоя основная задача. Ну, а кроме того, будешь внимательно слушать. Меня интересуют настроения туркмен вообще и текинцев в частности, укрепления Геок-Тепе и подходы к крепости. Ну и, конечно, вода. Места всех колодцев в зоне наших действий, количество и качество воды в них. И все же главное — верблюды. Но старайся внимательно слушать, о чем судачат туркмены на рынках. Понял, Млынов?
— Судачат женщины. Мужчины — беседуют.
— Рядом со всеми вертись. Только не забывай изображать, будто языка не понимаешь.
— Изображать?
— Больше услышишь.
— Я постараюсь.
Скобелев походил по комнате, размышляя. Внезапно остановился перед бывшим капитаном:
— Да, вот еще что. В моде сейчас тонкий французский бархат самых различных цветов. «Луи-вельветин», дамы шьют из него платья, я записал для памяти. Купи и будь щедрым. Туркестан ценит щедрость и подарки. Деньги для этого передам тебе через неделю: мне надо в Спасское съездить.
— А к себе меня возьмете, Михаил Дмитриевич? — тихо спросил Млынов. — Потом, после того, как текинцев разгоните?
Скобелев промолчал. То ли был занят своими думами, то ли боялся сглазить, то ли не посчитал нужным отвечать.
Млынов — с документами на имя купца Громова и соответствующим новому положению багажом, в котором находилось и десять штук луи-вельветина разных цветов и оттенков, — добрался до Красноводска весьма быстро по тем временам. Снял контору с квартирой над нею, походил, послушал, поглядел и дал несколько объявлений о неограниченной покупке вьючных верблюдов. Это подействовало быстро — прошедший год выдался на редкость жарким и засушливым, кочевники голодали, и желающих продать верблюдов оказалось предостаточно, однако бывший капитан вынужден был куда чаще отказываться от предлагаемого товара, нежели приобретать его. Как правило, ему почему-то пригоняли старых, больных, отощавших либо слишком молодых животных, использовать которых для обозных перевозок было по меньшей мере неразумно. Млынов понимал, что кто-то строго-настрого приказал туркменам пригонять в Красноводск именно то, что никак не могло устроить русскую армию, и решил потолкаться на базаре в надежде разыскать смелых продавцов, готовых рискнуть ради высоких цен.