У девушки дрожали ноги, но она сердито накинулась на него:
— Мне сдается, Кейн, твои замыслы утонченнее замыслов тщеславного искателя приключений, за которого я тебя принимала! Здесь колдовство, похоже, я оказалась пешкой в какой-то игре… и ненароком вмешалась в твои дела. В чем суть этой дьявольской игры, Кейн? Что за магия помогла тебе появиться из лучей Гелиотропа? И, поскольку я сомневаюсь, что ты пришел случайно, ответь, почему ты лишил своих вассалов их забавы? Следы ритуала легко было смыть водой, и ты не вызвал бы ненависти риллити!
— Жабы повинуются мне или умирают. Мне наплевать на их привязанность. Что касается моего появления — я вижу то, что видит Гелиотроп, а он видит все, что происходит в Арелларти. — Он помолчал и добавил: — Я вмешался, потому что… твоя смерть не принесет мне пользы и потому что ты интересуешь меня. Моя игра — коли ты ее так нарекла — это приключение, цель которого ты скоро поймешь. Ты ошибаешься, приписывая мне колдовство, но истинная природа моей силы касается человеческих знаний, называемых людьми магическими. Впрочем, успокойся, я не желаю тебе зла. Конечно, ты останешься в Арелларти, пока… В общем, сама потом увидишь. Риллити не тронут тебя, пока ты не попытаешься выйти за стены. Думаю, ты знаешь, что с тобой случится в противном случае. Будь разумна и не приближайся к Гелиотропу.
Терес с горечью посмотрела на Кейна, ненавидя его за предательство, но не в силах забыть, чем она ему обязана. Его слова превратились в бормотание, силуэт расплылся. Девушка пошатнулась и ухватилась за платформу управления. Нескончаемые испытания буквально сожгли ее силы.
— Ты можешь идти? — спросил Кейн с долей участия. — Я отведу тебя туда, где ты сможешь отдохнуть.
— Могу… не в пример лучше ползучих гадов в обличий мужчин! — огрызнулась она, не отрицая своей усталости.
Кейн усмехнулся:
— Что ж, идем со мной, а если упадешь — спи, пока не проснешься.
Последующие дни показались ей нереальными, как фантастический сон, от которого она не могла пробудиться. Некоторые события запоминались надолго, о других Терес забывала уже через час. Кейн пояснил, что она пала жертвой лихорадки, и дал ей несколько странных горьких порошков, еще более затуманивших сознание. Девушке казалось, что на нее влияет чуждое зло этого древнего города, наполняющее мозг причудливыми видениями.
Ближе к вечеру Терес очнулась после тяжелого и, к счастью, лишенного сновидений забытья. С минуту она лежала на постели из шкур неподвижно, затем открыла глаза и сразу вспомнила, где находится. Вчера вечером крайнее изнеможение осилило ее измученное тело, и она мгновенно провалилась в глубокий сон.