Возвращаясь назад, могу сказать, что беседа с Мамехой изменила мое отношение к миру. Пока я ничего не знала о мизуаже, я продолжала оставаться наивной девочкой, мало в чем разбирающейся. После разговора я начала понимать, чего хотят мужчины вроде Доктора Краба и ради чего они тратят деньги в Джионе. Когда узнаешь подобные вещи, уже невозможно отделаться от мыслей о них. Я уже не могла относиться к Доктору Крабу по-прежнему.
Вернувшись в окейю этой ночью, я подождала в своей комнате, пока вернутся Тыква и Хацумомо. Было около часу ночи, когда они, наконец, пришли. Тыква, видимо, очень устала, потому что время от времени она передвигалась по лестнице, как собака, при помощи рук и ног. Прежде чем закрыть дверь в свою комнату, Хацумомо позвала одну из служанок и попросила принести пива.
— Нет, подожди минутку, — сказала она. — Принеси два. Пусть Тыква выпьет со мной.
— Пожалуйста, Хацумомо-сан, — услышала я голос Тыквы. — Меня уже тошнит от выпитого.
— Ты будешь читать мне вслух, пока я буду пить. Ненавижу трезвых людей, это отвратительно.
Когда служанка, спустя какое-то время, вернулась, я услышала звон бокалов на подносе.
Долгое время я сидела в своей комнате, приложив ухо к двери, прислушиваясь к голосу Тыквы, читающей статью о новом актере Кабуки. Наконец Хацумомо вышла на лестничную клетку и открыла дверь в туалет.
— Тыква! — услышала я ее голос. — Как насчет лапши?
— Нет, госпожа.
— Сходи найди продавца лапши, купи ее и составь мне компанию.
Тыква вздохнула и стала спускаться вниз по лестнице, но я дождалась, пока Хацумомо вернется в свою комнату, и только потом направилась вниз. Когда на улице я, наконец, догнала Тыкву, она испуганно посмотрела на меня и спросила, что случилось.
— Ничего не случилось, — сказала я, — кроме того, что мне очень нужна твоя помощь.
— О, Чио-сан, — сказала она мне. Думаю, она была единственным человеком, который продолжал называть меня так.
— У меня нет времени! Я пытаюсь найти лапшу для Хацумомо.
— Бедная Тыква, — сказала я. — Ты похожа на лед, который начал плавиться.
Ее лицо выглядело изможденным, казалось, она склоняется к земле под тяжестью своих одежд. Я предложила ей посидеть, а самой сходить за лапшой. Она так устала, что даже не стала возражать, а просто протянула мне деньги и села на берегу ручья Ширакава.
Поиски продавца лапши заняли какое-то время, и наконец я вернулась с двумя кастрюльками отварной лапши. Тыква уснула, запрокинув голову назад и широко открыв рот, словно надеялась поймать капельки дождя. Было очень поздно и малолюдно. Тыква явно позабавила проходивших мимо мужчин — довольно странно видеть начинающую гейшу в полном обмундировании похрапывающей на скамейке.