— Вы, то есть «Паутина»?
— Да, если угодно, «Паутина». О ней я вам расскажу сейчас.
Лот метнул красноречиво-вопросительный взгляд в сторону бесстрастно крутившего сигару Чарльза Врангеля.
— Не беспокойтесь, — сказал Мерчэнт. — Мистер Врангель у нас особо доверенное лицо, лидер боевой антисоветской русской эмиграции. До войны он являлся одним из помощников известного борца-антикоммуниста, вождя белогвардейской эмиграции в Америке покойного князя Вонсяцкого-Вонсяцкого в начале войны, после ареста графа Вонсяцкого Чарльз бежал в Германию и стал вашим союзником — служил под Вальтером Шелленбергом в разведке СД, был одно время советником генерала Власова…
— Я имел чин СС-оберштурмбаннфюрера, — вставил Врангель, произнося эти слова с достоинством и оттенком грусти по ушедшему времени.
— Я рад приветствовать бывшего союзника, — по-прусски наклонил голову Лот.
— Не только бывшего, — поправил его Мерчэнт. — Нынешнего и будущего. Ныне мистер Врангель благодаря его прошлому служит в нашей системе отличным связующим звеном между боевой антисоветской русской эмиграцией в Америке и нашим мощным антикоммунистическим филиалом в федеральной Германии, который там, подобно айсбергу, виден открыто лишь на одну пятую.
Съели суп. Принялись за омаров. Лот и Врангель запивали мозельским. Мерчэнт не имел привычки пить во время обеда.
— Урожай винограда в этом году в Германии, — заметил Лот, — обещает быть средним, но вино, поверьте, будет самого отличного качества. Советую вам закупить впрок и мозельское, и рейнское и эльзасское — не прогадаете. Неплохи нынче дела в Бордо и Бургундии. Официант! Принесите-ка бутылочку самого сухого шерри из провинции Херес!
— У вас дорогие привычки, мистер Лот, — сказал Мерчэнт, отпивая глоток ледяной воды. — А между тем жалованье майора с надбавкой за секретность и «комбэт пей» — боевой надбавкой во Вьетнаме — никогда не сделает ваше имя известным на Уолл-стрите. Тем более что вы давно прожили, пропили, прокутили свой пай в том пивоваренном заводе в Милуоки, который вам оставил ваш дядюшка — мюнхенский эмигрант. А ваши рурские доходы, о коих вы любите рассказывать своим друзьям, ведь, согласитесь, чистейшая липа.
Лот небрежно промокнул губы салфеткой.
— Да, мистер Лот, — продолжал Мерчэнт. — Вы привыкли жить широко, а для этого нужны деньги. А у нас они водятся. Старина Хайни — СС-рейхсфюрер Генрих Гиммлер — был дальновидным бизнесменом. Он не только верил в будущую боевую антанту Запада против коммунистического колосса, но и отложил денежки на наш крестовый поход. «Паутина» давно реализовала секретные вклады СД в банках Женевы, Аргентины и Бразилии. Мы пустили эти деньги в оборот, делая ставку на «холодную войну», на гонку оружия и продажу его всюду, где его покупали. Постепенно мы завоевали на свою сторону таких богатейших людей Америки, как Эйч-Эл Хант и Си-Би Грант. Мы стали деловыми партнерами и сейчас загребаем миллионы от продажи семейных атомоубежищ. И всюду растут штурмовые отряды подпольной сверхсекретной армии «Паутины». ОДЕССА — тайное общество взаимопомощи бывших служащих СС, многочисленные союзы ветеранов вермахта в Германии. Одних только бывших эсэсовцев около миллиона и, пожалуй, впятеро больше бывших солдат и офицеров вермахта с незаменимым боевым опытом против большевиков! В Германии растет подлинно националистическая партия — НДП. Оасовцы в Алжире и Франции. Во главе их славной Организации секретной армии стоит стойкий генерал Рауль Салан. А за ним, замечу в скобках, стоит ваше ЦРУ. Алжир — это передовая позиция в войне белого человека против цветной мрази. Трусливый генерал де Голль позорно капитулировал в семилетней войне в Алжире, но оасовцы продолжают борьбу. Вы слышали, «ультра» — так их называют в печати — сожгли алжирский университет. Салан в тюрьме, но он и не думает сдаваться. Благодаря ЦРУ «Паутина» связалась с разведчиками всех государств НАТО — ведь все эти разведки подчинены ЦРУ. В Италии здоровые националистические силы закаляются в тайной диверсионной борьбе вдоль австрийской границы. Кроме того, мы крепко дружим с СИФАРом — военной разведкой и контрразведкой итальянской армии. В Сицилии у нас установлена связь с Мафией, которая может и должна сыграть антикоммунистическую роль. На нашей стороне Испания и Португалия, Южная Африка, Парагвай, националистический Китай. Превосходно идут наши дела почти во всем западном мире и особенно здесь, в Штатах.