еще ничего, если бы только они оставались в
гостиных да в журналах. Но дурно то, что два противоположные мнения, находясь в
таком еще незрелом и неопределенном виде, переходят уже в головы многих
должностных людей. Мне сказывали, что случается (особенно в тех местах, где
должность и власть разделена в руках двух) таким образом, что в одно и то же
время один действует совершенно в европейском духе, а другой старается
подвизаться решительно в древнерусском, укрепляя все прежние порядки,
противуположные тем, которые замышляет собрат его. И оттого, как делам, так и
самим подчиненным чиновникам приходит беда: они не знают, кого слушаться. А так
как оба мнения, несмотря на всю свою резкость, окончательно всем не
определились, то, говорят, этим пользуются всякого рода пройдохи. И плуту
оказалась теперь возможность, под маскою славяниста или европиста, смотря по
тому, чего хочется начальнику, получить выгодное место и производить на нем
плутни в качестве как поборника старины, так и поборника новизны. Вообще споры
суть вещи такого рода, к которым люди умные и пожилые покамест не должны
приставать. Пусть прежде выкричится хорошенько молодежь: это ее дело. Поверь,
уже так заведено и нужно, чтобы передовые крикуны вдоволь выкричались затем
именно, дабы умные могли в это время надуматься вдоволь. К спорам
прислушивайся, но в них не вмешивайся. Мысль твоего сочинения, которым хочешь
заняться, очень умна, и я даже уверен, что исполнишь это дело лучше всякого
литератора. Но об одном тебя прошу: производи его в минуты, сколько возможно,
хладнокровные и спокойные. Храни тебя Бог от запальчивости и горячки, хотя бы
даже в малейшем выражении. Гнев везде неуместен, а больше всего в деле правом,
потому что затемняет и мутит его. Вспомни, что ты человек не только немолодой,
но даже и весьма в летах. Молодому человеку еще как-нибудь пристал гнев; по
крайней мере, в глазах некоторых он придает ему какую-то картинную наружность.
Но если старик начнет горячиться, он делается просто гадок; молодежь как раз
подымет его на зубки и выставит смешным. Смотри же, чтоб не сказали о
тебе:
«Эк, скверный старикашка! всю жизнь валялся на боку, ничего не делая, а
теперь выступил укорять других, зачем они не так делают!» Из уст старика должно
исходить слово благостное, а не шумное и спорное. Дух чистейшего незлобия и
кротости должен проникать величавые речи старца, так, чтобы молодежь ничего не
нашлась сказать ему в возраженье, почувствовав, что неприличны будут ее речи и
что седина есть уже святыня.