XII
Христианин идет вперед
Друг мой! считай себя не иначе, как школьником и учеником. Не думай, чтобы
ты уже был стар для того, чтобы учиться, что силы твои достигнули настоящей
зрелости и развития и что характер и душа твоя получили уже настоящую форму и
не могут быть лучшими. Для христианина нет оконченного курса; он вечно ученик и
до самого гроба ученик. По обыкновенному, естественному ходу человек достигает
полного развития ума своего в тридцать лет. От тридцати до сорока еще кое-как
идут вперед его силы; дальше же этого срока в нем ничто не подвигается, и все
им производимое не только не лучше прежнего, но даже слабее и холодней
прежнего. Но для христианина этого не существует, и где для других предел
совершенства, там для него оно только начинается. Самые способные и самые
даровитые из людей, перевалясь за сорокалетний возраст, тупеют, устают и
слабеют. Перебери всех философов и первейших всесветных гениев: лучшая пора их
была только во время их полного мужества; потом они уже понемногу выживали из
своего ума, а в старости впадали даже в младенчество. Вспомни о Канте, который
в последние годы обеспамятел вовсе и умер, как ребенок[78]. Но пересмотри жизнь всех святых: ты увидишь, что они
крепли в разуме и силах духовных по мере того, как приближались к дряхлости и
смерти. Даже и те из них, которые от природы не получили никаких блестящих
даров и считались всю жизнь простыми и глупыми, изумляли потом разумом речей
своих. Отчего ж это? Оттого, что у них пребывала всегда та стремящая сила,
которая обыкновенно бывает у всякого человека только в лета его юности, когда
он видит перед собой подвиги, за которые наградой всеобщее рукоплесканье, когда
ему мерещится радужная даль, имеющая такую заманку для юноши. Угаснула пред ним
даль и подвиги — угаснула и сила стремящая. Но перед христианином сияет вечно
даль, и видятся вечные подвиги. Он, как юноша, алчет жизненной битвы; ему есть
с чем воевать и где подвизаться, потому что взгляд его на самого себя,
беспрестанно просветляющийся, открывает ему новые недостатки в себе самом, с
которыми нужно производить новые битвы. Оттого и все его силы не только не
могут в нем заснуть или ослабеть, но еще возбуждаются беспрестанно; а желанье
быть лучшим и заслужить рукоплесканье на небесах придает ему такие шпоры, каких
не может дать наисильнейшему честолюбцу его ненасытимейшее честолюбие. Вот
причина, почему христианин тогда идет вперед, когда другие назад, и отчего
становится он, чем дальше, умнее.