– Информация, которую я беру на хранение, вводится через модифицированный серийный протез, применяемый обычно в контраутической микрохирургии. – Я запустил ей сокращенную версию своего стандартного рекламного ролика. – Код клиента хранится в специальном чипе; кроме «кальмаров», о которых в нашем ремесле вообще-то говорить не принято, никто не может восстановить пароль. Хоть режь меня, хоть пытай, хоть накачивай наркотиками. Я его просто не знаю, да никогда и не пытался узнать.
– Кальмары? Это которые со щупальцами и ползают?
Мы очутились на опустевшем уличном рынке. Смутные фигуры, маячившие на другой стороне импровизированной торговой площади, усыпанной рыбьими головами и гниющими фруктами, провожали нас внимательными взглядами.
– Так называют сверхпроводниковые квантовые детекторы возмущений[02]. Во время войны их использовали для поиска подводных лодок и выкачивания информации из вражеских киберсистем.
– Вот оно что. Флотские штучки? Еще с войны? И такой вот «кальмар» сможет прочесть твой чип? – Она остановилась, и я почувствовал на себе взгляд ее глаз, укрытых за линзами-зеркалами.
– Даже примитивные модели могут измерить силу магнитного поля с точностью в одну миллиардную геомагнитной – это как отыскать шепчущего на ревущем стадионе.
– Ну, копы уже могут это делать – при помощи параболических микрофонов и лазеров.
– Да, но при этом ваши данные все равно останутся в безопасности. – Во мне проснулась гордость профессионала. – Ни одно правительство не разрешит своим копам пользоваться «кальмарами» – даже секретной службе. Слишком много возможностей для междепартаментских склок: всем им охота устроить новый уотергейт.
– Флотские штучки... – Она задумалась, в тени сверкнула ее улыбка. – Флотские штучки... Тут, внизу, есть у меня дружок, который служил во флоте. Его зовут Джонс. Я думаю, тебе стоит с ним познакомиться. Он, правда, сидит на игле. Так что придется ему что-нибудь принести.
– Он наркоман?
– Он дельфин.
Он был больше, чем просто дельфин, – любой нормальный дельфин вряд ли бы отнесся к нему как к своему собрату. Я смотрел, как лениво он кружится в своей оцинкованной цистерне. Вода перехлестывала через край, заливая мои ботинки. Киборг. Пережиток последней войны.
Он высунулся из воды, и взгляду предстало закованное в бронированные пластины тело. Это было открытой издевкой над его сущностью: изящество, отпущенное ему природой, почти полностью потерялось под грубым и допотопным панцирем. В уродливых выпуклостях по обеим сторонам черепа были установлены сенсорные датчики. Множество серебристых шрамов мерцало на открытых участках его светло-серой кожи.