Все два года Город оставался добр к Бануину. Рекомендательные письма Аппиуса открыли ему путь в университет, а используя расположение Баруса, он подал прошение о получении гражданства Города, которое было ему дано. Затем его Учитель Сенкра предложил Бануину место переписчика. Платили немного, но Бануин смог снять несколько комнат рядом с университетом. К счастью, он не любил ходить по обеденным залам, театрам и стадионам. Бануину вполне хватало учебы, работы над древними текстами и прогулок по Городу, во время которых он мог восхищаться его красотами — широкими улицами и проспектами, высокими зданиями, прекрасными статуями и парками.
Он очень часто просиживал в одиночестве в отделе древней литературы Центральной библиотеки, и его очень удивляло это одиночество. Здесь были собраны труды по философии и искусству множества древних цивилизаций, но они интересовали лишь некоторых ученых. Он нашел карту звездного неба на таком хрупком пергаменте, который почти сыпался под его пальцами. Бануин старательно перечертил ее и вернул на место. Были и другие карты дальних стран на давно забытых языках. Бануин тщательно их изучал, стараясь понять смысл знаков и символов. «Какая мудрость в них заключена?» — думал он. Сенкра усмехнулся, когда Бануин принес ему один из таких пергаментов.
— Скорее всего это миф о похождениях какого-нибудь героя, — заявил он, — не особо важный.
— Почему вы так считаете, учитель?
— Все очень просто, друг мой. Всем известно, что наш Город — венец творения, а наша культура самая великая на свете. Зачем нам эти древние писания? Наши философы и ученые ушли значительно дальше!
Такой ответ не убедил Бануина, но он не стал спорить, Сенкра был превосходным учителем и хорошим человеком, но очень болезненно реагировал на критику.
Бануин сидел под ивой и вдруг поймал себя на мысли, что снова думает о Кэр-Друах. Он осмотрелся и, никого не увидев поблизости, откинулся на спинку скамейки и закрыл глаза. Его дух выпорхнул из тела и поднялся над ивой. Это была одна из причин, по которой Бануин любил это место. Здесь и только здесь он мог выпустить дух из клетки собственного тела. Когда впервые его дух и тело разделились, он испугался, но скоро понял, что стоит призвать дух обратно, и он тут же вернется. Постепенно Бануин стал отпускать дух все дальше и дальше и примерно год назад впервые вернулся в Кэр-Друах и парил над селением. Его очень удивил восторг, который он испытал, снова увидев деревянные домишки.
На этот раз на севере селения он заметил большой новый дом с остроконечной крышей. Бануин залетел внутрь. Это оказался зал собраний, где пировали несколько сотен ригантов. Во главе стола сидел сводный брат Коннавара Браэфар, худощавый мужчина со светлыми волосами и быстрыми бегающими глазами. Он смеялся над какой-то шуткой и прихлебывал из золотого кубка.