Подобие жизни возвратилось к Ваэле только в самом конце беседы, когда Аренсон вручил ей листок буроватой местной бумаги. «Явиться в главный ангар для работы в новой группе по изучению электрокелпа», – было написано в нем.
Пока она вчитывалась в этот простой приказ, Аренсон смотрел на экран. По лицу его расползлась кривоватая ухмылка.
– Пока не уходите, – бросил он. – Вашему сменщику, – он указал подбородком в сторону люка, – только что рвач кишки выел. Сейчас нового пришлют.
Поэзия, как и сознание, отвергает незначащие позиции.
Раджа Флэттери, из корабельных архивов.
Слова Корабля о том, что человечеству может прийти конец, оставили в душе Флэттери пустоту.
Он вглядывался в окружавшую его тьму, надеясь найти в ней утешение. Неужели Корабль действительно сломает… запись? И что значит – запись?
«Последний наш шанс».
Флэттери и предположить не мог, как затронули эти слова самые основы его мирка, то глубинное чувство сродства с его единоплеменниками. Мысль о том, что когда-нибудь, в далеком будущем, такие же, как он, люди, будут так же радоваться жизни, согревала душу приязнью к неведомым потомкам.
– Так это и впрямь последняя попытка? – переспросил он.
– Как мне ни жаль.
Ответ Корабля не удивил его.
– Почему же ты не скажешь нам прямо… – воскликнул он.
– Радж! С какой же легкостью готов ты вручить мне свою свободу воли.
– Ты бы хоть из приличия ее взял!
– Поверь мне, Радж, есть места, куда не осмеливаются ступить ни человек, ни Бог.
– И ты хочешь, чтобы я спустился на эту планету, задал здешним обитателям твой вопрос и помог им найти ответ?
– Ты согласишься?
– Как я могу отказаться?
– Мне нужен твой выбор, Радж, сделанный разумно и свободно. Ты согласен?
Флэттери подумал. Он ведь может и отказаться… Почему нет? Кто они ему – эти… эти корабельники, эти отзвуки многочисленных повторов? Но они в достаточной мере люди, чтобы он мог скрещиваться с ними. Люди. А при мысли о вселенной, где никогда и нигде более не будет человека, сердце Раджи Флэттери все еще сжималось от боли.
Последний шанс человечества? Это может быть интересной… игрой. Или еще одной созданной Кораблем иллюзией.
– Это все только игра ума, Корабль?
– Нет. Плоть существует, чтобы пережить все то, что под силу смертной плоти. Сомневайся во всем, но не в этом.
– Я сомневаюсь во всем – или ни в чем.
– Пусть так. Так ты вступишь в игру, невзирая на сомнения?
– А ты расскажешь мне больше сути игры?
– Если ты будешь задавать верные вопросы.
– Какую роль я играю?
– А-а-ах!.. – Блаженный вздох. – Ты станешь живым вызовом.
Эту роль Флэттери знал хорошо. Стать живым вызовом людской природе, заставить паству найти в себе то лучшее, о чем она и не подозревала до мига откровения. Но слишком многие ломались, не в силах ответить на такой вызов. Раджа вспомнил, сколько боли приносит подобная ответственность. Ему хотелось избежать ее – но задавать Кораблю прямой вопрос он опасался. Разве что вызнать его планы?..