Вратами воображения ты должен пройти, прежде чем достичь осознания, и ключи к ним – символы. Эти врата пропустят любую мысль… но лишь облеченную в привычную символику.
Раджа Флэттери, капеллан-психиатр.
Откуда-то донеслось:
– Тик.
Металлический звук слышался вполне отчетливо. И снова:
– Так.
Человек открыл глаза и был вознагражден за усилие – темнотой, полнейшим отсутствием света… или рецепторов, способных воспринять его.
«Или я ослеп?»
– Тик.
Он не мог определить, откуда доносится звук, но это было совсем рядом с ним… где бы он ни находился. В горло и легкие лился холодный воздух, но тело было теплым. Человек осознал, что лежит на чем-то нежнейше мягком. И дышит. Обоняние его тревожил слабый запах… перца?
– Так.
Он откашлялся.
– Есть здесь кто?
Нет ответа. От натуги запершило в горле.
«Зачем я здесь?»
Мягкое ложе выгибалось под плечами, поддерживая шею и голову, заключало в броню бедра и голени. Это было знакомо лежащему, вызывало в его непробужденной памяти смутные ассоциации. Это было… Что? Ему казалось, что он должен знать.
«В конце концов, я…»
– Тик.
Паника охватила его.
«Кто я?!»
Ответ медленно протаивал из глыбы льда, хранившей все, что он знал прежде.
«Я Раджа Флэттери».
Ледник порождал потоки воспоминаний.
«Я капеллан-психиатр на безднолете „Землянин“. Мы… мы…»
Часть воспоминаний навеки затерялась во льдах.
Он попытался сесть, но не позволили резиновые ленты, перетягивавшие грудь. Выскользнули из проколотых вен на запястьях иглы.
«Я в гибербаке!»
Но он не помнил, как оказался в гибернации. Быть может, память отходила от заморозки медленней, чем плоть? Интересно… Но воспоминания все же струились ледяным потоком, тревожа его.
«Я не справился.
С Лунбазы передали, что лучше взорвать корабль, нежели позволить ему блуждать по просторам космоса, угрожая человечеству. Я должен был послать сообщение капсулой на Лунбазу… и взорвать звездолет».
Но что-то помешало ему… что-то…
Теперь он вспомнил проект.
«Проект „Сознание“.
А он, Раджа Флэттери, играл в этом проекте ключевую роль. Капеллан-психиатр. Член экипажа.
«Маточного экипажа».
Символического значения этих слов он тогда не понял. У клонов были задачи поважнее. А все они были клонами – весь экипаж, и имена их начинались с «лон», что значило «клон», как «мак» означало когда-то «сын такого-то». Они были двойниками самих себя, засланными в пустоту, чтобы там разрешить загадку творения искусственного разума.
То была опасная работа. Опаснейшая. Искусственный разум неизменно оборачивался против своих творцов, разрушая все вокруг в самоубийственном бешенстве. Множество оригиналов погибло страшной смертью.
