— Я хочу сделать это немедленно, — добавил сардукар.
«Ничего не поделаешь, — подумал барон. — Сардукар все равно все увидит. Он узнает, что герцог убил людей Харконнена… что сам барон чудом избежал той же участи. Доказательством этого служат остатки еды на столе, мертвый герцог и мертвые тела на полу. Ничего не поделаешь».
— Я не хочу откладывать, — рявкнул полковник.
— Вам и не придется откладывать, — сказал барон и посмотрел прямо в глаза сардукару. — Мне нечего скрывать от моего императора. — Он кивнул Нефуду. — Полковник должен увидеть все сам. Пропусти его в каюту.
— Сюда, сэр, — сказал Нефуд.
Офицер медленно прошествовал мимо барона и охранника.
«Невыносимо! — подумал барон. — Теперь император узнает о моей ошибке. Он расценит это как знак моей слабости». Он знал, что император, как и его сардукары, презирал слабых. Барон покусал нижнюю губу, утешая себя тем, что императору, по крайней мере, не известно о налете Атридесов на Гади Прайм и об уничтожении расположенных там спайсовых складов Харконненов. Черт бы побрал этого вездесущего герцога!
Барон смотрел вслед удаляющейся фигуре сардукара "Мы должны все уладить, — думал барон. — Нужно немедленно поставить во главе этой планеты Раббана. Любой ценой я должен сделать Арраки пригодное для Рауса, даже ценою собственной жизни. Черт бы побрал этого Питера! Он позволил убить себя раньше, чем я смог его использовать Теперь придется посылать в Трейлах за новым ментатом?
Один из стоящих возле него охранников кашлянул.
Барон обернулся к нему.
— Я голоден.
— Да, мой господин.
— И я хочу, чтобы меня развлекали, пока вы не уберете комнату и не узнаете причин того, что произошло, — пробасил барон.
Охранник опустил глаза.
— Каких развлечений вы желаете, мой господин?
— Я буду в своих покоях, — сказал барон. — Приведите ко мне паренька, которого мы захватили на Гамоне, того, с чудесными глазами. Да хорошенько накачайте его наркотиками я не хочу, чтобы он сопротивлялся.
— Да, мой господин.
Барон повернулся и пошел вихляющей походкой в свои покои.
«Того, с чудесными глазами, который так похож на юного Пола Атридеса», — думал он.
О, моря Каладана,
О, люди герцога Лето!
Цитадель Лето пала,
Пала навсегда…
Принцесса Ирулэн.
Песня Муаддиба.
Полу казалось, что все его прошлое, все узнанное им до этой ночи, стало песком, струящимся в песочных часах. Он сидел возле матери, охватив руками колени, внутри стилтента — небольшого сооружения типа палатки, сделанного, как и одежда Свободных, из ткани и пластика.
Пол посмотрел через прозрачный край стилтента на освещенные луной скалы, скрывающие место, куда их спрятал Айдахо.