— Ее отец производит стилсьюты, — сказала Джессика — Мне сказали, что только сумасшедший может отправиться в пустыню в одном из его костюмов. — Кто этот человек с лицом в шрамах, идущий впереди Пола? — спросил герцог. — Я его не припомню.
— Его включили в список позднее, — прошептала она — Это приглашение устроил Гурни.
— Гурни?
— По моей просьбе Я получила согласие Хавата, хотя сначала он был настроен непримиримо. Это контрабандист Эсмар Туск. Его здесь все знают, он принят во многих домах.
— Зачем он здесь?
— Вопрос естественный, — согласилась она. — Одним своим присутствием Туек сеет сомнения и подозрения. Но он — большая сила в среде людей определенного сорта. Например, он будет формально извещен о том, что ты готовишься настоять на своем приказе, направленном против взяточничества и принудительных поборов среди контрабандистов. Это, кажется, очень понравилось Хавату.
— Я не уверен, что это нравится мне! — Он кивнул прошедшей паре и отметил, что лишь нескольким гостям осталось пройти мимо них. — Почему ты не пригласила кого-нибудь из Свободных?
— Здесь Кайнз, — сказала она.
— Да, здесь Кайнз, — повторил он. У тебя есть еще сюрприз для меня? -Он повел ее вслед за гостями.
— Все остальное главным образом условности, — сказала она, подумав про себя «Дорогой мой, неужели ты не понимаешь, что этот контрабандист располагает быстрыми кораблями и что его можно подкупить! Мы должны иметь запасной выход, путь к побегу с Арраки, если жить здесь станет невозможно».
Когда они вошли в обеденную залу, она высвободила свою руку, позволяя усадить себя Он подошел к своему месту. Лакей поставил перед ним стул Остальные разместились, шурша одеждой, двигая стульями, но герцог продолжал стоять Он сделал знак, и лакеи отступили.
В комнате повисло тревожное молчание.
Джессика, посмотрев на Лето, увидела слабое дрожание в уголках его рта, заметила румянец, заливший его щеки Что его так рассердило? спросила она себя. Конечно же не то, что я пригласила контрабандиста…
— Некоторых из вас удивило мое решение о раковинах и полотенцах, хмуро проговорил Лето — Должен вам сказать, что измениться должно многое. Молчание, воцарившееся за столом, сделалось тягостным.
«Они думают, что он пьян», — подумала Джессика.
— Лето поднял свой бокал.
— Сейчас, как кавалер империи, я хочу предложить тост, — сказал он.
Все подняли свои бокалы и посмотрели на герцога.
— Я здесь, и я здесь останусь! — воскликнул он.
Многие уже поднесли бокалы к своим губам, но им пришлось снова опустить их, так как герцог предупреждающе поднял руку: