Буколические сказы (Гергенредер) - страница 82

Народ гонят гуртом в колхоз, а Арине — всякая поблажка. В Надсыхинских угодьях — воля ей. Блюхеру спасибо. По нему, по Василию, стали они зваться Васюнинские. И чернолесье сделалось тоже Васюнинское. А Прелые Выселки были прозваны — Мордовские Блюхера. Это взялось оттого, что мордовские девоньки звали всякого приятного паренька Блюхером.

На работы к Арине отряжался эскадрон Красной Армии. Вестовые для услуги. Уж Гликерья была счастлива! Эх, и кормила!

Ну, а Арина тоже надумала поднести милому дар. Ты, говорит, любишь коней, а теперь кони стальные заведены. Вот мы тем коням одёжку-то справим отменную...

И ведёт его в Кункин распадок, да через него — к бочагам, в заросли куйбабы: «Стой смирно, Блюхер...» Сама будто по нужде присела. Голым задом поколыхивает: куйбаба колосками-то щекочет елбани и промеж них. Арина наговор шепчет, ей щекотнее и щекотнее. Проняло! «Ача-ча-ча, чую!» А у Блюхера встал. Она: «Мочись в бочаг сей момент! Сумеешь — твоё счастье!»

А как ему суметь? Эдак напружился! Но скумекал — нагнулся к ямине, черпнул студёной воды горсть. Облил — струйка и далась. Вспузырила поверхность. И тут Силушка-кузутик показался невдали. Простым мужичонкой прошёл — на Арину-дочку оборотился. И кругом ямин и по их дну выступила мандяжная глинка.

Эту жирную глинку ушлые охотницы знают. Кладут в межеулок для приману постников.

Арина открывает другу иное: «Кинь её в руду — одну горсть на две тыщи пудов — сварится сталь-самотвердь. Лучше той брони для танков не измыслишь». Умолила папашу на такой сюрприз милому.

Тут как раз вызывают его в Москву. Но триста пудов мандяжной глинки он успел вывезть. Дал в Кремле разные доклады, но про глинку — молчок. Пообедал со Сталиным, выпили коньяку. Приезжает на квартиру, а там ждёт телеграмма из Германии. Прибывает к нему в Москву невеста-немочка Эльза Захер. То-то, думает Блюхер, снился мне немецкий город Аахен! И навроде голос шептал: «Не ляпни Сталину про мандяжну глинку...»

Эльзу Захер просватали за Блюхера по переписке. Она в то время ещё сидела на горшке. Тайно был сватом Гитлер — в числе других. И вот ей стукнуло шестнадцать — и наладили её отец с матерью к жениху. Встретились. Обмен поцелуев. Блюхер-то: ух! прельстительна невеста! Серёжки с жемчугом в ушах.

Сидят рядком. Она нарисовала на бумажке голоногую девицу с чёлочкой. Подле — мужика с обритой башкой. Вишь, мол, Вася Блюхер и Эльза Захер. Улыбается. «Гут, гут. Зер гут, майн либ!» То ись: «Влип! ой, влип!» Он и рад доказать, а она как отпрыгнет! «Най, най, назад убирай!» Вот-де распишемся в Германии при отце-матери: будет уже гуську бланманже!