— Почему ты не сказал мне все это в вагоне поезда, в нашу первую встречу?
— Ты бы мне не поверил. Или, во всяком случае, не понял бы всей серьезности разговора. Кроме того, ты должен был прийти сюда сам. Самостоятельно сделать выбор, как тебе поступить. Только тогда мы могли надеяться…
— Надеяться на что?
— На твою помощь.
— Разве я могу вам помочь?
— Можешь. Если захочешь, конечно… После эксперимента с машиной времени, который совсем недавно произвел повзрослевший друг твоего детства, разрыв во временном континууме достиг десятого слоя… Это очень опасно. Опасно во многих отношениях. Стало возможным проникновение в вашу вселенную существ из других миров, совершенно непохожих на ваш. И это еще не самое худшее — прежде всего для нас. Влияние вашего мира, до сих пор ограниченное вашей временной зоной, теперь ворвалось в наш мир, усиленное в сотни раз.
Каждый несчастный случай, каждая смерть в вашем мире оборачивается сотнями трагических случайностей в нашем… Жадность и злоба обитателей вашего мира хлынули к нам сквозь эту дыру, угрожая развратить, опошлить и даже полностью уничтожить наш мир. Вот почему я сейчас здесь.
Сергею не понравилась последняя сентенция его собеседника. Что-то прорвалось сквозь ровную ткань беседы, что-то темное, скрытое на самом дне. Ненависть? Желание отомстить или исказить правду?
Тысячи вопросов вертелись на языке, но Сергей выбрал один, на его взгляд, наиболее важный:
— Чем это грозит нашему миру?
— Тем, что мы не будем сидеть сложа руки и смотреть, как гибнет наш мир, погребенный под волнами вашей безмерной жадности, разврата и пошлости. Мы будем защищаться.
Сергей долго сидел молча, перемалывая внутри себя сказанные Павлом слова. Стараясь до конца понять ускользающий смысл этих слов.
— И вы хотите, чтобы я помог вам в борьбе против моего народа? Помог осуществить возмездие?
— Зачем такие громкие слова? Мы не собираемся никому мстить. Мы лишь хотим исправить ситуацию.
— Как ее исправить? Можно ли закрыть брешь и восстановить границу между временными зонами в прежнем виде?
— Нет. Это невозможно. Должна пройти не одна сотня лет, прежде чем дыра затянется сама собой. Но за это время от нас ничего не останется. Наша наука не знает способа ускорения этого процесса.
— И что вы предлагаете? Чем я могу здесь помочь?
— Единственная известная нам возможность — уменьшение количества зла, экспортируемого из вашей временной зоны.
Сергею показалось, что он или ослышался, или неправильно понял своего собеседника.
— Как это сделать? Разве это реально?
— Если говорить обо всей планете, это неосуществимо. К счастью, наиболее сильное проникновение происходит в зоне разрыва, почти девяносто процентов этой эманации исходит от вашей столицы. Если быстро изменить ситуацию в одном этом городе, у нас появится дополнительное время.