Неужели измена? Герат и измена? Нет. Это невозможно! Но что же тогда? Нужно догнать! Они не успели уйти далеко! А время? Потерять два-три дня и вместе с ними Бактру? Не на это ли рассчитан необъяснимый маневр? На этот раз полководец победил в нем гнев обыкновенного человека. Войска уходили на юг к Бактре, и только Алан еще долго смотрел на север, туда, куда шла по песку тропа, проложенная ночными беглецами…
Тропа вела далеко… В трех днях пути от армии Алана за рекой Яксарт*, note 40 что служила границей Греко-Бактрийского царства, расположилось на ночной привал какое-то скифское племя. Оно шло на запад по зову великого царя Скилура, туда, где у далекого Понта Эвксинского начиналась война с греческими захватчиками.
Едва забрезжил рассвет, как мохнатые невысокие кони уже стояли оседланные, готовые в дальнейший путь. Вскоре воины ускакали вперед, и в стойбище остались престарелые ветераны да несколько женщин, сопровождавших племя в военных походах. Они складывали одежду и остатки провизии в большие тюки и закрепляли их на спинах коней. Спокойно и весело спорилась работа. Среди женщин особенно хороша была одна — черноволосая, стройная и гибкая. Она что-то напевала и сильными руками легко затягивала сыромятные ремни. Солнце еще не успело прогнать утренний туман, от журчащей реки долетал свежий ветерок — хорошо было вокруг! Наверно, потому так ласково блестели черные озорные глаза девушки.
А из прибрежного кустарника смотрели на нее другие глаза, полные гнева и страха, тоски и страсти! Но девушка ничего не замечала, увлеченная работой и красотой тихого утра…
Впрочем, тишина была недолгой. Резкий звук военной трубы нарушил ее, и на этот призыв, как из-под земли, выросли воины в гривастых греческих шлемах на громадных лошадях… Только у одного человека, что скакал впереди всех, на голове был такой же остроконечный шлем, как у десяти старых ветеранов, оставшихся с обозом. Они обнажили мечи и бросились навстречу врагу. Старые воины дорого отдали свою жизнь. Падали на землю остроконечные шлемы, изрубленные десятками вражеских ударов — не те были годы, глаз уже не так четко видел движения врагов, рука не успевала за мыслью.
А громадные вражеские кони с победным ржанием уже носились по стойбищу, все опрокидывая на своем пути, и человек в остроконечном шлеме, что отдавал команды, бросился к черноглазой девушке. Она узнала его прежде, чем веревочная петля сдавила ей горло…
Как вороны, торопливо хватая добычу, поспешили уйти от возмездия люди, совершившие недостойное дело.