* * *
Сегодня мы устроили себе кислородотерапию. Пошли на пляж. Я — в купальнике Юстины, вот что значит настоящая дружба, я уверена, что ни один мужчина не одолжил бы мне свои плавки, Юстина — topless[8]. Чего пялятся? Ротозеи. К нам подсел мужчина.
— Как приятно услышать польский. — Делает вид, что не смотрит на грудь Юстины, а грудь у нее что надо!
О, нам тоже.
Может, мы составим ему компанию и вместе съездим на экскурсию?
Да какая из нас компания.
Ну, в таком случае можно ли он нам позвонить, живет он в том же отеле.
Разумеется, почему бы и нет.
Благочестивый муж, узнав, что мы из номера 07, тут же удалился на полагающийся ему прием пищи. Мы пошли купаться в море. Единственные, потому что зима. Потом легли позагорать. Жара стояла адская.
— Хэллоу, я из Австралии. — К нам приблизился молоденький абориген. — Я только похож на местного. У меня мать — киприотка. Отец из Австралии. Я мог бы угостить вас вином, вас это никак не обяжет. Так просто, чтобы познакомиться. — Он улыбается. Мы тоже. Нас не проведешь. Принял нас за богатеньких туристок.
* * *
Экскурсия в горы Троодос. Соотечественники нас сторонились. Женщина спереди уверяла нас, что ей чужды какие-либо предрассудки. В награду получила мандарин. После чего сообщила, что она снисходительна к людям. Мы догадались, что именно эта дама — автор комментариев на тему острова Лесбос, но было уже пора выходить из автобуса. В горах нас догнал мужчина. Может быть, тоже принял нас за западных туристок? Похоже, нет. Сказал, что приехал на Кипр один, путешествует, чтобы отдохнуть, не любит сезонов, зовут его Иероним. Оказывается, Ирек решил держаться с нами, с преследуемым меньшинством. Он на стороне тех, кто любит иначе. Афродита гогочет от радости. Мы решили быть предельно нежными друг с другом. Я и Юстина, ясное дело.
Уже втроем мы провели вечер в таверне. У входа к нам подскочил хозяин и позвонил в колокольчик. Мы тоже подскочили. Нас опутала пелена колдовства и пива. Хозяин таверны спросил номер моей комнаты. Иероним заявил:
— Не приставай к этой женщине, она со мной.
Я растаяла. Как давно никто за меня не заступался! Вот настоящий мужчина, не выходящий, разумеется, за рамки статистических норм.
У бильярдного стола проходил вечерний конгресс британских медиков. Они подсели к нам. Пригласили на пиво. Мы пошли. Нам было уже трудновато изображать одиноких женщин, потому что с нами был Иероним. Врачей — несколько человек: из Манчестера, Уэльса, Ирландии, Англии.
Англичанин сказал Юстине:
— Не пей с ирландцем, он гей. Со мной можно. Я не гей.