Уля сказала, чтобы я сильно не переживала, что рядом с ее домом есть небольшой участок земли. И за деньги на эту проклятую однокомнатную квартиру можно построить маленький уютный домик. Что нет худа без добра.
Идиотка.
Борис пришел вечером в спальню. Я разрешила ему забраться на кровать. Закурила. Умяла булку и накрошила. Жаль, мой бывший не видел этого!
Звонили из редакции, мол, о чем я думаю. Боже милостивый, о чем я думаю? Да о том, чтоб у этой Йоли высыпала оспа, чтоб она растолстела и забыла купить кофе!
Что я думаю по поводу писем, которые лежат в ожидании меня не одну неделю? Поскольку я проработала в этой редакции уже семь лет, мне пошли навстречу в связи с семейными обстоятельствами и стали пересылать мне их с курьером. Меня поторапливали. И желали удачи.
Да, да! Моя работа состоит в том, чтобы отвечать на письма читателей. По любому вопросу. Я — база данных. Высочайший авторитет. Как увеличить бюст, как его уменьшить, какой крем подходит для жирной кожи, какие маски лучше делать после тридцати. Как быть, когда проблемы с дочерью и муж изменяет. Как найти работу и не допустить, чтоб тобой помыкали. Куда обращаться за помощью, если он пьет. Как одеваться, имея фигуру “яблоко”. Как скрыть слишком короткие ноги. И так далее. Что делать, чтобы он не ушел к другой…
Откуда я знаю?
Я отправилась к Уле. Тридцать километров от города. Идиотизм. Это не для меня. Не бросать же работу. А машины у меня нет. Терпеть не могу деревню.
Поехала я исключительно потому, что обещала. Существует, правда, Варшавская пригородная железная дорога. Поезд из трех вагончиков. Он, конечно, и удобный, и симпатичный. Я ехала-ехала — наверное, битый час. Ни за что в жизни не буду на нем ездить!
Глухомань!
Уля ждала на станции.
Один путь, поезд раз в час, никаких магазинов, пять стоящих крест-накрест домов. И речи быть не может! Школа — в двух с половиной километрах. Тосе я даже говорить не буду. Она уж точно не захочет уезжать из города!
Уля повела меня по тропинке меж берез. Обожаю березы.
Она, наверное, не в своем уме! Около путей была яма. И я, разумеется, в нее попала. Еще чуть-чуть — и сломала бы ногу. Каблуки проваливались в песок.
У Ули горели глаза.
— Посмотри, это здесь. — Она остановилась и потыкала в землю, которую якобы я должна купить.
Целина. Поле. Паханное лет тридцать назад. Сплошной пырей. Кошмар.
— Я говорила с хозяевами. Отдадут за десять тысяч. Мы тебе поможем!
Жить на этом пустыре, вдали от города? На полустанке, где поезда ходят раз в час? Без телефона? Телефонная линия сюда не подведена. В песке и в грязи? Без магазина? Без кино? Без театра? Без друзей?