Некоторые ученые никак не могли признать необходимость некоторых ограничений их личной свободы, а мы не могли ослабить мер предосторожности. В течение первых полутора лет выезд из зоны объекта был запрещен, за исключением командировок по делам лаборатории или экстренных случаев. Личный контакт со знакомыми, не связанными с осуществлением проекта, не рекомендовался. В основном эти ограничения принимались как следствие общей политики по изоляции работ. Некоторые считали, что эти ограничения не очень строги и никто ни разу не воспользовался формулировкой «экстренного случая». Снятие этих ограничений в конце 1944 г. явилось поводом для всеобщего ликования.
Один момент деятельности нашей службы безопасности в Лос-Аламосе особенно вызывал раздражение: цензура переписки. Вначале ее не было. Тем не менее, после прибытия первых сотрудников в Лос-Аламос начали ходить слухи о проверке писем. По мере распространения слухов Оппенгеймер очень сильно заинтересовался этим и спросил меня, отдавал ли я приказ об учреждении цензуры. Я такого приказа не отдавал, и тщательное расследование каждого заявления о вскрытии писем убедило меня в том, что эти заявления не обоснованы. Однако к этому времени наиболее разумные члены коллектива лаборатории начали настаивать на учреждении официальной цензуры исходящей корреспонденции. Она была учреждена в декабре 1943 г. Первоначальной целью ее было предотвращение непреднамеренного разглашения сведений. Обычная военная цензура никогда не могла предотвратить умышленного подрывного шпионажа. Наиболее существенную информацию о Лос-Аламосе можно было бы изложить в нескольких словах, которые можно было бы передать различными путями. В поисках защиты от этой опасности мы должны были в основном полагаться на честность людей. Таким образом, вероятность предательства была прямо пропорциональной числу сотрудников и количеству информации, которой они располагали.
Глава двенадцатая Трест объединенных разработок
Благодаря ценной помощи Сенжье из «Юнион миньер» мы, как нам казалось, обладали достаточными для осуществления наших целей запасами урана, однако Военно-политический комитет принял решение увеличить их, так как после окончания войны гигантский механизм атомной промышленности мог оказаться без сырья. По имевшимся тогда сведениям самым удобным источником сырья для нас было Бельгийское Конго. Но бельгийское правительство находилось в Лондоне и не исключалось, что англичане уже завладели монополией на все сырье, добываемое в Бельгийском Конго. Положение США в таком случае было бы незавидным.