— Я везу в город юную леди, — признался Бретт. Он надеялся, что грозное выражение его лица удержит хозяина гостиницы от неправильных выводов, но его надежды не оправдались.
— Это уважаемый дом, — побагровев, сказал Майкл. — Я не позволю вашей любовнице остановиться в моей гостинице, даже если вам придется спать на улице. А что до того, чтобы отдать ей кровать моей жены… — у маленького человечка не хватило слов.
— Ты полагаешь, что я притащил бы свою любовницу в этот Богом забытый уголок Англии? — требовательно спросил Бретт. — Или мне было бы дело до того, кто ее увидит? Это леди, и к тому же чертовски привлекательная.
— Позвольте, я поговорю с Матильдой, — сказал хозяин гостиницы. Его гнев улетучился также внезапно, как и появился. — Она должна дать свое согласие.
Через несколько минут Бретт услышал, как среди шума раздался звучный женский голос, и его громкость продолжала нарастать, пока дверь не распахнулась настежь и в коридоре не появилась Матильда, заполнив собой все узкое помещение. Она на всех парусах поплыла к буфетной, угрожающе размахивая огромным кухонным ножом, словно он был не опаснее деревянной ложки.
— Что это вы надумали? Врываетесь сюда со своими глупыми сказками, когда у меня полон дом надоедливых мужчин, которым всем враз подавай ужин! И где же эта драгоценная юная леди, о которой вы так печетесь? — скептически осведомилась она.
— В карете, — ответил Бретт. — Я не мог провести ее внутрь, иначе все бы ее увидели.
Он уже был в середине коридора, когда Матильда наконец снялась с мели и поплыла за ним. Майкл семенил следом.
Бретт не сразу увидел Кейт, открыв дверь кареты. Она забилась в уголок, и ее почти не было видно.
— Прочь с дороги, вы, тиран! Дайте мне самой посмотреть! — приказала Матильда, бесцеремонно отпихивая Бретта в сторону.
Сначала красота Кейт утвердила Матильду во мнении, что Бретт пытается провести свою любовницу, но, приглядевшись, она изменила свое мнение. У этого бледного личика не было ничего общего с размалеванным лицом женщины легкого поведения. Ее напряженная поза, окаменевшее выражение лица и бледность кожи свидетельствовали о том, что она не была столь храброй, как хотела казаться.
— Мне ужасно неловко, что я навязываюсь вам, когда у вас столько хлопот, но если бы вы только выделили мне кровать, то я бы даже согласилась спать со служанками, если нет другого выхода, — взмолилась Кейт и в довершение чуть слышно икнула, чем окончательно сломила сопротивление Матильды.
— Ах вы, бедняжка! — проворковала Матильда. — Оставить ее одну в этой мерзкой карете, где нет даже горничной, с которой она могла бы поговорить! Как вам не стыдно, мистер Уэстбрук, так недостойно обращаться с леди!