Изабель хотела объяснить, что она думает о людях, которые сами себе накладывают из котелка, садятся, когда женщина стоит, разговаривают с полным ртом, но сомневалась, что он поймет, о чем речь.
— Я не привыкла подавать кофе человеку, имени которого не знаю, — Изабель была раздражена его полным неумением вести себя и считаться с ней.
— Полезная привычка, которой стоит следовать. В итоге это убережет вас от многих неприятностей.
— Благодарю, но ваше одобрение не обязательно. А теперь, если вы соблаговолите назвать свое имя, я представлю вас мальчикам.
— Мне нет нужды представляться кучке мерзавцев, которых вряд ли увижу еще раз. Но, если вам станет легче, назову свое имя. Вам, должно быть, уже сообщили его, когда объясняли, как сюда добраться.
— Да, сообщили, но джентльмен всегда называет себя.
Он перестал жевать и окинул девушку негодующим взглядом.
— Один из этих разговор-за-чашкой-чая-и-вышивки-кружева? Интересно, какого черта вам здесь нужно? Для такой воспитанности здесь, должно быть, ад. Ну ладно, хоть вам это и совершенно ни к чему, меня зовут Джейк Максвелл. Мне принадлежит «Броукен Секл», вернее, то, что оставили проклятые хапуги-фермеры. Вы можете остаться на ночь, но рано утром должны убраться. Я не намерен дать повод этим ворам и ублюдкам еще раз ступить на мою землю.
Фонтанирующий проклятиями гнев пугал Изабель. Джейк поставил тарелку и встал.
— Думаю, мне лучше самому налить кофе. Вы, похоже, немного медлительны.
Изабель вздрогнула, смущенная.
— Простите. Я забыла.
Она не понимала, почему чувствует себя обязанной налить ему кофе и подать. Насколько девушка могла судить, Максвелл просто создан для того, чтобы быть ковбоем. Нрав у него в точности как у дикого быка.
— Осторожно, горячий, — она протянула кофе.
— Надеюсь. Это все, что о нем можно сказать. Джейк смотрел на кофе так, словно ждал, что из чашки выползет тарантул.
— Разве не принято попробовать кофе, прежде чем пренебрежительно отзываться о его вкусе?
— Не в том случае, когда он такой жидкий.
Изабель отметила, что это не помешало Максвеллу выпить кофе и протянуть чашку за новой порцией.
— Жажда, — все, что он счел нужным сказать. Она могла бы поклясться, что видит насмешку в его глазах.
— Будет лучше, если вы будете класть побольше кофе, — сказал Джейк, допив вторую чашку. — И не выбрасывайте гущу, пока не используете ее три-четыре раза.
— Я никогда не использую гущу даже второй раз! Тетя, скорее всего, вообще обошлась бы без кофе, чем сделала бы что-нибудь столь ужасное.
— В новой гуще нет никакой крепости. Максвелл поставил чашку на землю рядом с тарелкой.