— Так, значит, он убил ее! Как же еще другая подвеска попала к нему?
Бретана ужа начала верить Торгуну, и горячие, мучительные слезы наполнили ее прекрасные глаза.
— Нет. — Торгун почувствовал угрозу, нависшую над своим планом. — Магнус тут ни при чем. Эта вещица была похищена фризами, а другую подвеску они как-то упустили. И вот та из них, которую они украли, появилась на рынке в Хебеди. Там ее увидел и узнал Магнус. Потом он выяснил, откуда она к ним попала. Ярл никогда не терял надежды, что Эйлин жива. Много лет назад, что она бежала, будучи беременной, он поклялся вернуть домой и мать, и их отпрыска. Я направился в Гендонвик, надеясь найти там вас обеих, но Эдуард сказал мне, что жива только ты.
Бретана считала историю, рассказанную Торгуном, невероятной.
— Если это так, то как моя мать вообще попала в Норманландию? Или ты хочешь сказать, что она покинула Британию, чтобы стать женой язычника?
Торгун знал ответ и на этот вопрос, но сомневался, что он понравится Бретане. Эйлин была пленницей пиратов и продана Магнусу на невольничьем рынке в Хебеди и лишь позже стала его возлюбленной, что, в конце концов, и послужило причиной ее бегства из Трондбергена. Когда Эйлин поняла, что у нее будет ребенок, она, очевидно, испугалась за его безопасность. Другого и быть не могло, учитывая ненависть, которую питала к ней Тири, жена Магнуса. Оспаривать законные права ее сына значило подвергать смертельной угрозе и ее, и ребенка. Торгун искал щадящую форму, в какой он мог бы ответить на вопрос Бретаны.
— Так как же она попала туда? — сердито повторила она свой вопрос.
— Видишь ли, фризы торгуют многими товарами: серебром, пряностями, франкскими клинками и иногда рабами.
— Ты хочешь сказать, что они похитили мою мать?
— Да. — Торгун был рад, что хоть это не вменяется в вину скандинавам.
— А этот Магнус, он что, купил мою мать? Торгун начал сомневаться в безупречности своего намерения войти в доверие Бретаны. Оказавшись в Трондбергене, она рано или поздно узнает правду. Но пока в своем желании просветить ее, он только пробудил негодование саксонки. И, что еще хуже, она как будто не слышит его и думает, что Эйлин была женой Магнуса. Торгун решил пока не останавливаться на этом факте.
— Магнус хорошо относился к твоей матери.
— Разве? Тогда почему же она бежала от него?
— Я же тебе сказал, она опасалась за твое будущее. Говорят, что за деньги ее на франкском торговом корабле перевезли в Ютландию, а уж как она вернулась в Англию — этого я не знаю.
Теперь Бретана должна обдумать то, что Торгун считал возможным сообщить ей. Он подождет в надежде, что она не только поверит ему, но и поймет, как трудно было ему сообщать такие трагические сведения.