— Верно, виноват во всём этот ворон, и этот лунный свет, и ковры…
— Уф-ф, да, — согласилась София, — ковры какие-то противные…
Они положили куколку Кларе, а деревянную лошадку — Класу и легли спать. Но Альберт долго не засыпал и всё ворочался.
В каморке не было окна, а только маленькая отдушина, куда непрерывно сочился лунный свет; холодный, голубой, беспощадный, он прорезал ночной мрак, пока София не встала и не завесила отдушину своей юбкой.
На следующее утро Альберт, поднявшись на рассвете, перенёс всю их поклажу в повозку.
Они покинули Блекерюд до восхода солнца, прежде чем занялся новый день.
Альберт сильно изменился. Дома он бывал гораздо чаще, чем раньше, а лишь только смеркалось, никогда в мастерскую не ходил.
Похоже, он чего-то боялся. Он всегда тревожился, тщательно ли заперта дверь и заперто ли окно. При малейшем необычном звуке он вздрагивал, а если дети оказывались вне поля зрения, беспокоился так, что почти терял рассудок.
Порой он средь бела дня прибегал из стеклодувной, только чтобы взглянуть, всё ли в порядке.
Но если София спрашивала, чего он страшится, он туманно отвечал, что малышей всегда подстерегает множество неведомых опасностей. И осторожность, и внимательный присмотр никогда не помешают.
София знала, что беспокойство это появилось после осенней ярмарки. Что, собственно говоря, там произошло? Да, ведь ему гадала Крылатая. Неужто ведунья сказала ему о чём-то страшном? Он-то уверял, что она лишь поболтала немного, как обычно делают гадалки. Он даже и не помнит, что она говорила. Но, как бы там ни было, он не из тех, кто обращает внимание на слова старух-гадалок.
Вот что отвечал Альберт — так почему же он вёл себя так чудно? На многие вопросы София так и не получила ответа, и в конце концов ей надоело спрашивать.
Заразило ли её беспокойство Альберта или, может, что-то иное, но сама она тоже не испытывала никакой настоящей радости. И всё же, что ни говори, она получила в дар это чудесное кольцо. Как можно быть такой неблагодарной? Но иногда ей хотелось, чтоб этого подарка у неё не было. Зачем он ей? Им надо было купить что-нибудь разумное на эти деньги.
Всякий раз, когда она надевала на палец кольцо, душа её переполнялась страхом. Видно оттого, что не привыкла она к красивым вещам. Такие безделушки не для бедных людей. Тяжким грузом ложилась на её совесть мысль о том, что вместо кольца можно было купить детишкам на зиму что-нибудь тёплое.
В один прекрасный день она не выдержала. Стянув с пальца кольцо, она спрятала его, чтобы никогда больше не надевать. Ей стало легче, а Альберт ничего не заметил.