— Ну, чё притихли? Алё, веселей! — крикнул один из старшин, который с нами был всю дорогу и оказался говорливым дураком. Он постоянно рассказывал какие-то страсти-мордасти про службу на корабле, не зная того, что большую часть этих баек мы уже слышали ещё, когда ехали из дома в сторону Тихого океана. — Не ссать!…
Он сказал ещё что-то в том же духе, но я, а наверное уже и все мы, не слушали. Впереди показались железные ворота с большим жестяным якорем и красной звездой на них. Из будки КПП вышел офицер, старший лейтенант, с усами и повязкой дежурного на рукаве. С ним вместе к нам шагнул матрос в тулупе, валенках и с карабином за спиной. Карабин был с примкнутым штык-ножом.
— Кто это у нас тут идёт? — игриво спросил старший лейтенант. — Долгожданные молодые люди?
— Караси! — обрадовался матрос в тулупе и блеснул золотым зубом. — Заждались мы вас! Тащ ка, — обратился он к капитану третьего ранга, который нас сопровождал, — а к нам, на «Гневный» будут караси, а?
Капитан третьего ранга проигнорировал вопрос. Он со старшим лейтенантом стал просматривать список и о чём-то говорить. А вахтенный в тулупе радостно поздоровался со старшинами, с которыми мы ехали, они даже обнялись и тоже о чём-то заговорили, периодически громко хохоча. Не любимый нами старшина оглянулся на нас, стоявших неровным строем поодаль и ткнул пальцем в кого-то из нас и, кажется, в меня. Потом они снова засмеялись.
— Тащ ка! А можно покурить? — спросил наш говорливый сопровождающий.
— Отставить! Потом покуришь, пошли, — крикнул капитан третьего ранга.
Матрос в тулупе приоткрыл ворота, и мы зашагали к пирсу. Мы прошли метров сто и остановились у первой сходни, вдоль поручней которой тянулась надпись «Гневный». С этого места с обеих сторон над нами высились корабли.
Нас снова построили и вдруг капитан третьего ранга и оба старшины куда-то ушли, а мы остались стоять. Почти сразу наш строй потерял форму, мы стали оглядываться по сторонам. Задрав головы, мы рассматривали корабли.
Не помню, чтобы я восхищался или пугался вида кораблей. Во мне не звучало: «Ух ты, ну надо же» или «И вот тут мне предстоит нести службу» или «Так вот они какие!» или «Какой ужас!» Ничего не звучало во мне. Я просто смотрел и ни о чём не думал.
А тем временем корабли вдруг ожили совсем. Из всех иллюминаторов повысовывались головы, на палубах появились фигуры.
— Эй, моряки! Откуда такие?!
— Алё-о-о! Из Краснодара кто-нибудь есть?
— На какой пароход, военные?
Нас засыпали вопросами, а мы даже не понимали, кто именно к нам обращается. Стояли и молчали.