Сначала Брайони только моргала, увидев кучку жалких строений и тощих понурых псов, рыскающих по единственной в городке пыльной улице. Прикрыв глаза рукой от солнца, она пыталась рассмотреть открывшуюся перед ней картину. Да, это городок. Маленькая грязная дыра и все же городок. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как она видела человеческие существа, помимо Фрэнка и Вилли Джо Честеров, и у нее заболели глаза, когда она силилась разглядеть старого мексиканца, притулившегося на крыльце отеля в своем выцветшем серапе[14], и темно-бордового пьянчужку, ковылявшего из салуна. Но при мысли о том, что ее ждут приличная еда, настоящая постель и крыша над головой, ее сердце учащенно забилось. Она последовала за Фрэнком к отелю с чувством нетерпеливого ожидания, какого она уже давно не испытывала.
Брайони лишь смутно помнила о долгих, изнурительных днях, проведенных в седле. Если тело ее ломило от усталости, то с головой было еще хуже. Испытывая ужасное головокружение и страх, она все делала по указке Фрэнка: бесконечно томительными часами тряслась на пегом пони, на которого ее усадил Фрэнк; не ощущая никакого вкуса, пила воду из его фляги, варила кофе на костре, готовила зайчатину и бисквиты по вечерам; все ее действия были автоматическими. Она спала на жесткой земле подле Фрэнка, вознося хвалу Небу за то, что он не проявлял к ней внимания.
Девушка все еще не вышла из состояния шока и старалась преодолеть кошмар, мучивший ее. Смятение царило у нее в голове, из-за чего у Брайони постоянно болели виски. Она мало ела и почти не разговаривала. По большей части Фрэнк и Вилли Джо не обращали на нее никакого внимания; они либо ехали, либо закусывали, либо спали без задних ног. Она была рада этому. Ей вовсе не хотелось разговаривать. Изнуренная и переполненная ужасом, она хотела лишь одного — чтобы ее оставили в покое.
Когда они добрались до Кугар Джанкшн, было около семи вечера. Отель представлял собой крайне нуждающееся в покраске трехэтажное каркасное здание с жалюзи на окнах и крышей из дранки и выглядел древнее окружающих холмов. Но усталой Брайони было не до этого. Она последовала внутрь за Фрэнком, презрев крысу, шмыгнувшую мимо, когда они проходили по скрипучему полу веранды. Хотя солнце уже село, в грязном отеле с дощатым полом было невыносимо жарко.
В маленьком вестибюле имелись лишь стойка, у которой стоял пожилой служитель, и одна скамья. Дальше виднелась столовая с четырьмя столами, простенькими стульями и буфетом, набитым тарелками и блюдцами с отбитыми краями. Над остатками чьей-то трапезы кружил рой мух. В воздухе стоял запах жареного. На стене, у основания лестницы, ведущей наверх, красовался выцветший натюрморт с изображением вазы с розами. Проходя в столовую с Фрэнком, девушка на секунду задержалась у картины, но «муж» подтолкнул ее в спину.