— Я всегда буду любить Джима Логана. Всегда. — Она встретилась с ним глазами, набухшими от слез. Несмотря на отчаяние, она была полна достоинства. — Но вопрос заключается в том, — тихо закончила она, — что я не знаю, куда он делся.
Одно последнее мгновение ее взгляд задержался на его лице, как будто ей хотелось навсегда запомнить каждую его черточку, затем она резко развернулась и распахнула дверь. Брайони выбежала из комнаты без оглядки, но Джим еще слышал ее шаги, эхом отзывавшиеся в холле. А затем наступила тишина, нарушаемая лишь гулом, доносившимся из залы внизу.
Он не двинулся с места; тысячи мыслей рождались в его голове. Слова жены все еще звучали в ушах. Прощение. Любовь. Мужество. Ее лицо стояло перед глазами. Мужество простить? Именно так она сказала?
«Нет!» Он мерил шагами комнату, топая сапогами по деревянным половицам; его переполняли разнородные чувства. Нет, он не мог простить, во всяком случае, не теперь. «А когда же?» В смятении он слышал внутренний голос, который задавал этот вопрос. «Когда?» Определенно не тогда, когда он конфликтовал с отцом и убежал, чтобы вступить в армию. Насчет этого Брайони права.
Тот конфликт не затихал много лет, слишком много. К тому моменту, когда у него достало мужества попытаться уладить отношения, отец уже был в могиле и мать тоже. Тогда он обратил весь гнев на себя. Он отказывался вернуться в Трайпл Стар, не в состоянии преодолеть упрямство и гордыню, не в состоянии простить самого себя.
Именно Брайони помогла ему пойти на мировую с самим собой и своим прошлым, Брайони, которая уговорила его начать новую жизнь. Она простила ему то, что он убил ее отца. Она любила его, утешала его, помогла ему понять, что, восстановив свои неотъемлемые имущественные права и вернувшись на ранчо Трайпл Стар, завещанное ему отцом, он устанавливает прерванную связь со своим прошлым, формирует узы взаимного прощения со своими родителями, несмотря на их кончину. Брайони умеет прощать/Эта ее способность родилась в ней естественно, вместе с любовью. А он? Он умеет прощать? Он простил?
Джим попытался снова разжечь ярость, горечь и ненависть. Только это он и испытывал в последнее время. Но у него ничего не получалось. «Я всегда буду любить Джима Логана. Но вопрос заключается в том, что я не знаю, куда он делся… куда делся… куда делся…»
Он застыл на месте и опять увидел перед собой ее тонкое лицо с блестящими от слез глазами, услышал ее голос, назвавший его Техасом. У него заныло сердце.
Откуда-то издалека донесся высокий голос с чуть протяжным южным акцентом: