— Отпусти меня! — крикнула она и, сделав еще один рывок, освободилась.
Шатаясь, она убежала в другой конец типи и спрятала лицо в ладонях. Сидевший у костра Быстрый олень отчетливо слышал ее рыдания.
С гибкой грацией он поднялся на ноги и шагнул к ней. Его руки коснулись плеч девушки:
— Наездница-в-бурю, не плачь.
— Оставь меня! — Она резко повернулась к нему. Ее прелестное лицо было мокрым от слез. — Ты… ты не понимаешь! У меня есть муж, и я люблю его! Мне не нужен никто другой!
— Шесть месяцев, — тихо проговорил он. — Это долгий срок, чтобы обойтись без мужчины.
— Если понадобится, я буду ждать его… вечно! — вспыхнула она. Она пыталась увернуться, когда он схватил ее за руки и снова привлек к себе.
— Что… почему ты так смотришь?! — внезапно воскликнул он, заметив испуганное выражение ее глаз и напряжение во всей ее фигуре. — Не бойся, моя Наездни-ца-в-бурю. Я не прибегну к силе. У цисцистас это не принято. — Он осторожно смахнул пальцем слезинки с ее щеки. — Но я буду ждать тебя. Если ты все еще захочешь покинуть наш лагерь, когда придет летняя луна, я поеду вместе с вождем к твоему мужу и посмотрю, достоин ли он твоей любви. Если нет, — глаза Быстрого оленя зажглись решимостью, — тогда я стану твоим мужем. Я, и никто другой! Запомни!
Затем дотронулся до ее волос легким прикосновением, от которого у Брайони по спине прошла дрожь, быстро повернулся и вышел.
С минуту Брайони оставалась в шоке; в душе ее было смятение. Поцелуй Быстрого оленя, его откровенное чувство ошеломили ее, ибо все время, что девушка находилась у индейцев, она непрестанно думала только о Джиме и не заметила, что могучий воин увлекся ею. И теперь в глубине души она чувствовала что-то необычайное. Ей нравился Быстрый олень, и она уважала его. Он был красив, храбр и умен, отличался добротой и силой, но Джим — совсем иное дело. Она знала, что ее сердце никогда не будет принадлежать другому так, как принадлежало оно высокому стрелку со стальными глазами, который когда-то тронул ее душу своей нежностью и страстью, который обнимал и целовал ее так, что весь мир уплывал прочь и оставались только они одни вместе со своей полыхающей, горячей, страстной любовью.
Ей хотелось завоевать дружбу Быстрого оленя, его восхищение и уважение, но не любовь. В мире существовал только один человек, чьей любви она хотела. Но он был далеко. И что хуже, возможно, ему это уже было ни к чему. От отчаяния у нее непроизвольно вырвался стон, оборвавшийся, когда в типи вошла Женщина-антилопа. Усталая старуха медленным шагом подошла к ней и остановилась, вглядываясь в измученное лицо девушки. Ее обветренные губы искривились в улыбке.