Он пересек комнату, направляясь к ней. При его приближении она резко отпрянула, но он успел ухватить ее за кончик взметнувшейся пряди волос и притянуть к себе.
— Вы так торопитесь? Предупредили ли вы ближайших друзей вашего отца о начале мессы?
— Рагвальд пошел предупредить всех в замке.
— Отлично. В таком случае мы идем.
Он взял ее под руку. Ей явно было неприятно его прикосновение, но на сей раз она не пыталась вырваться и воздержалась от каких-либо разговоров.
В полном молчании они проследовали из южной башни в северную и поднялись на второй этаж, где находилась часовня. В часовне было полно народу. Конар увидел Филиппа и Гастона, стоявших у изголовья тела, прикрытого тонким белым покрывалом. В ногах усопшего стоял на коленях Рагвальд. Мелисанда, освободившись от Конара, присоединилась к старику.
Конар отпустил ее.
Вошел отец Мэтью и начал службу. По-видимому, он был привязан к графу, как и другие находившиеся здесь подданные. По мере того, как он рассказывал о невероятной доброте Мэнона, о его мужестве и воинской доблести, о его мудром управлении, вся церковь заполнилась всхлипываниями и рыданиями прихожан. Даже стойкие и мужественные, много повидавшие на своем веку солдаты гвардии, — и те не могли сдержать слез. И Конар тоже вновь испытал чувство огромного сожаления по поводу кончины графа, человека, выстроившего эту замечательную крепость, друга дяди.
Совсем немного времени прошло с тех пор, как Конар присутствовал на похоронах деда, знаменитого Ард-Рига Ирландии. Он вспомнил горе и печаль, пережитые тогда его родными, и, вопреки себе, вновь почувствовал, как сердце его открывается навстречу его ребячливой невесте.
Если бы только она прекратила с ним сражаться, возможно, они бы и поладили.
Когда служба закончилась, ближайшие друзья Мэнона подняли тело и понесли его в последний путь. Фамильная усыпальница находилась в подвале ниже первого этажа башни, глубоко под землей. Двойные двери отделяли ее от всего остального мира. На дворе был день, но темнота склепа озарялась лишь блеском свечей. Здесь, среди родовых гробниц, нашел свое вечное пристанище и граф Мэнон.
Пока длились служба и похороны, Мелисанда держала себя в руках. Если она и плакала, то втихомолку.
И только когда процессия стала удаляться из склепа, она вдруг обратилась к Филиппу.
— Дай мне свечу, я хочу еще побыть с ним, мне не хочется оставлять его одного так быстро.
Конару это не понравилось. Свет свечей еле разгонял темноту вокруг, но Конар мог разглядеть некоторые надгробия. Одно из них выделялось своей формой и находилось совсем рядом с могилой графа. «Его жена» — догадался Конар. Мрачные ряды надгробий, тусклый свет свечей и холодный белый камень стен наводили тоску. Вряд ли стоило оставлять здесь Мелисанду одну.