– Меня.
Голос Анны отразился от цементного пола, как целлулоидный шарик для игры в пинг-понг. Эрик Акерманн послал ей в ответ слабую извиняющуюся улыбку. Он уже час сидел на переднем сиденье "вольво", выставив наружу длинные ноги, и говорил, не умолкая.
У него пересохло в горле, он сейчас продал бы душу за стакан воды.
Анна Геймз неподвижно стояла у колонны, похожая на рисунок китайской тушью. Матильда Вилькро расхаживала взад и вперед между машинами, то и дело щелкая выключателем, потому что лампы дневного света все время гасли. Она не изменилась. Все тот же слишком красный рот и слишком черные волосы – столкновение контрастных цветов, как на рыночном прилавке.
Как он мог думать о подобных вещах в такой момент? Люди Шарлье наверняка прочесывают квартал вместе с полицейскими. Вооруженные бандиты ищут его, чтобы убить, у него начинается ломка, раздражая каждую клеточку тела...
Анна повторила на тон ниже:
– Меня...
Она вытащила из кармана пачку сигарет. Акерманн рискнул:
– Я... Можно мне сигарету?
Она прикурила "Мальборо" и после некоторого колебания протянула ему пачку. Когда она щелкнула зажигалкой, свет снова погас. Огонек прорезал темноту, высветив сцену, как негатив фотографии.
Матильда снова повернула тумблер.
– Продолжайте, Акерманн, мы все еще не знаем главного – кто такая Анна?
Тон оставался угрожающим, но в нем не было ни ярости, ни ненависти. Теперь Эрик был уверен – эти женщины его не убьют. Убийцей в одночасье не становятся. Признание – нет, исповедь! – было добровольным, и ему стало легче. Подождав, пока горький вкус табака наполнит рот, он ответил:
– Я не все знаю. Далеко не все. Ты турчанка, нелегалка, жила в окрестностях Газиантепа, на юге Анатолии. В Париже работала в Десятом округе. Тебя привезли в Институт Анри-Бекереля шестнадцатого ноября две тысячи первого года, продержав очень недолго в больнице Святой Анны.
Анна по-прежнему стояла, прилепившись к колонне. Казалось, что слова Эрика никак на нее не влияют – воздействие смертоносной радиации человек тоже замечает не сразу.
– Вы меня похитили?
– Скорее нашли. Мне неизвестно, как это произошло. Какое-то столкновение между турками, заварушка в мастерской в Страсбург-Сен-Дени.
Грязная история – рэкет, кажется. Когда легавые там появились, в мастерской никого не было. Кроме тебя. Ты спряталась в чулане...