— Кто-то спустил с цепи адских псов…
Изабель оглянулась через плечо: за ними следом по коридору шла Гизела. Джон остановился и также оглянулся с озадаченным выражением на лице.
— Так что вы говорили? — спросила Изабель, когда они снова зашагали по коридору.
— Я спросил, что это за шум, — ответил Джон. — А вы сказали, что кто-то спустил с цепи адских псов.
Теперь настал черед Изабель остановиться. На ее нежном лице отразилось замешательство, она невольно коснулась пальцами золотого медальона.
— Вы действительно слышали эти слова — «кто-то спустил с цепи адских псов»? — спросила она.
— Но ведь вы именно так и сказали?
— Да, ваша светлость. Я действительно так сказала…
— Зовите меня Джон. Помните, мы договорились?..
Изабель улыбнулась:
— Только наедине.
Джон склонил голову, соглашаясь с ней, и, взяв ее за руку, уверенно повел к дверям в салон.
— Лобелия играет на фортепьяно, — пояснила Изабель. — А Рут поет.
Игра и пение прервались в тот же миг, как Джон и Изабель вошли в салон. Лобелия вскочила из-за фортепьяно и присела в реверансе:
— Добрый день, ваша светлость.
— Ваша светлость, добрый день. — Рут повторила движение сестры.
— Добро пожаловать снова в Арден-Холл, ваша светлость, — проговорила Дельфиния, проходя через салон, чтобы приветствовать герцога. — Позвольте представить вам моего племянника. Это Николас де Джуэл, барон Редесдейл.
Джон повернулся к Николасу и пожал протянутую руку, окинув его внимательным взглядом.
Николас де Джуэл выглядел лет на двадцать пять — похоже, он был ровесником Россу. Невысокий, щуплый, с темно-русыми волосами и маленькими блестящими карими глазками, барон Редесдейл разительно напомнил Джону хорька.
— Вы должны выпить с нами чаю, — сказала Дельфиния. — А еще лучше — оставайтесь ужинать.
— Боюсь, мне придется отказаться от вашего любезного предложения, — ответил Джон, понимая, что еще одного вечера в обществе двух беспрестанно хихикающих и взвизгивающих от избытка чувств дочек Дельфинии с их коровьими глазами он просто не выдержит. — Я приехал в Арден-Холл, чтобы пригласить вас на новогодние праздники в Эйвон-Парк. Я и мои родные хотели бы, чтобы вы провели с нами неделю или две. Лучшие портные Лондона также приедут туда; моя мать выписала их, чтобы подготовить гардероб девушек к весеннему сезону.
Лобелия и Рут буквально визжали от восторга. Джон перевел взгляд на свою подопечную, у которой был откровенно несчастный вид: девушка снова взялась за свой медальон — верный признак того, что она нервничала. Интересно, почему она так волнуется из-за этого выезда в свет? Неужели боится того, что ей не удастся найти себе мужа? Но ведь это просто глупо!..