Фиалки на снегу (Грассо) - страница 57

Не дожидаясь ее ответа, Джон развернулся на каблуках и направился прочь из сада на улицу, но, услышав голос Изабель, остановился и оглянулся.

— Я требую, чтобы вы отвезли меня домой, — вскочив со скамьи, заявила Изабель.

— Вы и так дома, Белли, — герцог указал на дом. — Это ведь Монтгомери-хауз.

— Я имею в виду Стратфорд.

— Ваш первый выход в общество состоится пятнадцатого марта на балу в доме моей матушки, — отвернувшись, сказал Джон.

— Куда вы идете?

— Засвидетельствовать почтение вашей мачехе.

— Дверь вон там, — указывая на дверь кухни, заметила Изабель.

— Разве я слуга, чтобы входить в дом с черного хода? — Предложение Изабель явно шокировало Джона.

— Гордыня предшествует падению, ваша светлость.

— Мудрые слова; вам тоже стоило бы над ними задуматься, — глядя прямо ей в глаза, парировал Джон. — Увидимся в доме.

— Я сразу пойду в свою комнату, — заявила Изабель.

— Как пожелаете, мисс Монтгомери, — отвесил ей низкий поклон Джон. — До пятнадцатого марта.

Изабель бросила на него раздраженный взгляд и направилась в кухню. По лестнице для слуг она торопливо пробежала в свою спальню и с силой захлопнула дверь.

— Тише, тише, дитя мое, — проговорила Гизела со своего обычного места у камина. — Ты и мертвого разбудишь.

— Герцог приводит меня в ярость! — сказала Изабель. — Это надменный, развращенный…

Ее прервал стук в дверь.

— Войдите!

— Леди Дельфиния просит вас пройти в гостиную, — сказал Пебблс. — Его светлость здесь. Он рад приветствовать вас в Лондоне.

— У меня болит голова, — солгала Изабель. — Передайте его светлости мое искреннее сожаление, но я не смогу прийти.

— Хорошо, миледи.

— Да, я знаю, что лгать — большой грех, — сказала Изабель, глядя на Гизелу, и, присев на край постели, прибавила: — Его светлость слышал, как ты играешь на флейте.

— Я знаю.

— Разве тебе это не кажется странным?

— Это очень любопытно, — согласилась Гизе-ла, двусмысленно улыбаясь. — У герцога прекрасный слух.

Изабель смотрела на нее со страдальческим выражением лица.

— Ну ладно, ладно, — проговорила Гизела. — То, что он слышал мою флейту, означает, что он слушает сердцем…


«Бойся мартовских ид», — думала Изабель, идя по коридору третьего этажа в доме герцогини Тессы, где ей отвели комнату для того, чтобы она могла приготовиться к выходу в свет. Эта строка из Шекспира, казалось, написана про нее саму.

— Это слова предсказателя, обращенные к Юлию Цезарю.

Изабель остановилась и резко обернулась к Гизеле.

— У меня будут неприятности, если ты пойдешь на этот бал, — прошептала она, настороженно оглядывая коридор, чтобы удостовериться, что ее никто не слышит. — Пожалуйста, немедленно вернись в нашу комнату.