Хаджар схватил камень и снова посмотрел вверх. Это была его ошибка — он заглянул прямо в глаза мак фава.
Хаджар увидел в его глазах мысль. Их взгляд был не похож на взгляд су-чи и аргивских онулетов. Глаза светились интеллектом — интеллектом, который уже успел решить, что перед ним враг. Кроме того, мак фава сразу понял, что за предмет Хаджар держит в руках и почему он не может им воспользоваться.
Дракон открыл пасть, и из его брюха снова донесся рев ураганного ветра. Хаджар уже знал, что за этим последует, и со всех ног бросился бежать.
Облако пара опалило ему спину и сразу рассеялось. И тут Хаджар увидел, что к нему приближается Мишра.
Фалладжи оглянулся. Мак фава тоже приближался, он полз в их сторону.
Хаджар повернулся к нему спиной, швырнул Мишре осколок камня и отпрыгнул в сторону, закрыв лицо руками на тот случай, если Мишра не сможет одолеть механического дракона. Может быть, отчаянно подумал он, дракон примет его за мертвого и пройдет мимо.
Хаджар долгое время лежал неподвижно, каждый миг ожидая услышать драконий рев. Осознав, что ничего не происходит, он медленно отнял руки от лица и поднялся на ноги.
Мак фава мирно лежал на брюхе, точь-в-точь как собака кадира. «Нет, — поправился Хаджар, — покойного кадира». Передние лапы со стальными когтями спрятались под грудь чудовища, и Хаджар заметил, что вместо задних лап у монстра что-то непонятное — какие-то колеса и пластины. Чудище вытянуло шею и опустило голову на землю. Тому, кто увидел бы лагерь с воздуха, могло показаться, что на песке лежит гигантская стрела, наконечником которой служит металлическая голова зверя. Ручейки красноватого пара змеились из уголков захлопнутой пасти.
У этой-то пасти и стоял Мишра с осколком зеленого камня в высоко поднятой руке. Камень сиял, словно маяк.
Хаджар встал и, шатаясь, подошел к ученому.
— Ты убил его? — спросил он.
Мишра покачал головой. Когда он открыл рот, его голос прозвучал приглушенно, словно из-под земли:
— Нет. Тут другое. Я не ослабил его. Мне кажется, он повинуется мне.
Вокруг раздались крики воинов, и Хаджар увидел, что к ним приближается сын кадира. На плече у юноши зияла жуткая кровавая рана, его лицо покраснело. «Наверное, решил Хаджар, — не сумел вовремя увернуться от пара.
— Он мертв? — крикнул бывший ученик Мишре.
— Покорен, — поправил юношу ученый. — Мне кажется, теперь я смогу им управлять.
— Отлично, — сказал тот, — мой отец будет доволен.
Хаджар вздрогнул и повернулся к подошедшему.
— Прошу прощения, о юный кадир, но твой отец… — Не смея произнести это вслух, фалладжи решил прибегнуть к иносказанию: — В общем, теперь ты — кадир.