Я так боялась потерять своего проводника в сгущающейся тьме, что шла за ним по пятам, дважды наступив на полу его плаща.
Наконец, нетерпеливо буркнув что-то, он подтолкнул меня вперед и теперь направлял, положив тяжелую руку мне на плечо.
Мне показалось, что мы шли очень долго. Я давно потеряла счет поворотам среди огромных валунов и густой мертвой травы под ногами. Я могла лишь надеяться, что Муртаг не отстал и если и не видел нас, то, по крайней мере, слышал.
Человек, пришедший за мной в таверну — цыган средних лет, ни слова не говорящий по-английски — наотрез отказался брать с собой кого-нибудь еще, кроме меня; он очень выразительно показывал сначала на Муртага, потом на землю, чтобы обозначить, что тот должен оставаться на месте.
В это время года ночью быстро холодает, и мой тяжелый плащ оказался не очень надежной защитой против внезапных порывов ледяного ветра, которым встречали нас открытые места.
Я просто разрывалась между мыслями о Джейми, оставшимся без крыши над головой в холодные и сырые ночи поздней осени, и возбуждением от того, что снова его увижу. По спине пробежала дрожь, не имевшая никакого отношения к холоду.
— Уймись, женщина, — раздался неприятный скрежещущий голос. Он сделался тише, когда его обладатель заговорил с кем-то еще. — Пьяна, как лэрд, и трещит, как сорока… что тут еще скажешь…
Другой голос перебил его, но смысла слов я разобрать не смогла: они смешались у меня в голове, хотя и звучали как-то успокаивающе и обнадеживающе. Голос стал ближе, и я наконец сумела различить слова. Пришлось сосредоточиться, но вскоре внимание вновь отвлеклось.
Муха вновь угодила в лужу и безнадежно в ней увязла. Свет из окна искорками отражался в зеленом брюшке. Я не могла отвести взгляд от этого дергающегося изумрудного пятнышка.
— Сестра моя… у тебя ни единого шанса, — пробормотала я, и искра погасла.
Проснувшись, я увидела над головой низкие балки потолка. Кто-то заботливо укрыл меня до подбородка стеганым одеялом. Похоже, я лежала в одной сорочке. Попробовала сесть, передумала, очень осторожно снова легла, закрыла глаза и сосредоточилась на том, чтобы удержать голову на подушке и не дать ей свалиться на пол.
Через некоторое время я снова проснулась от того, что дверь в комнату открылась. Я очень осторожно приоткрыла один глаз. Колышущийся силуэт постепенно обрел формы суровой фигуры Муртага, неодобрительно смотревшего на меня от изножья кровати. Я закрыла глаз. Раздалось приглушенное бормотанье, очевидно, обозначающее омерзение. Я снова приоткрыла глаз, но Муртаг уже ушел.