Мы завершили пляску у подножья лестницы. Джейми остановил меня, обняв за талию, и произнес короткую речь на смеси гаэльского и английского. Ее тоже встретили аплодисментами, которые стали особенно сердечными после того, как он вытащил из сумки небольшой потрепанный кожаный кошелек и вручил его хозяину, велев наливать всем виски, пока вечеринка не закончится. Я узнала кошелек — это была его доля за бой в Таннэйге; скорее всего, все его деньги, но вряд ли он мог потратить их лучше.
Мы уже поднялись на галерею, нам вслед летели бестактные пожелания, и тут, перекрывая остальные голоса, кто-то окликнул Джейми.
Я обернулась и увидела Руперта. С лицом краснее, чем всегда, он ухмылялся нам из густой черной бороды.
— Ничего не выйдет, Руперт, — крикнул Джейми в ответ. — Она моя.
— Только время на тебя зря тратит, парень, — заявил Руперт, вытирая лицо рукавом. — Она тебя через час свалит с ног. У этих юнцов сил вовсе нет, — крикнул он мне. — Если тебе потребуется мужчина, который не будет терять время на сон, девица, дай мне знать. А пока… — И бросил что-то наверх.
К моим ногам шлепнулся небольшой толстенький мешочек.
— Свадебный подарок, — крикнул Руперт. — Любезность Стражи Шими мак Эйлин.
— Что? — Джейми наклонился, чтобы поднять мешочек.
— Кое-кто не угробил весь день, бездельничая на травке, парень, — с укором обратился к нему Руперт и похотливо закатил глаза. — Эти деньги заработаны тяжким трудом.
— О да, — ухмыльнулся Джейми. — Кости или карты?
— И то и другое. — В черной бороде сверкнула непристойная ухмылка. — Раздели их до нитки, парень. Просто до нитки.
Джейми открыл было рот, но Руперт выставил широченную мозолистую ладонь.
— Нет, парень, никаких благодарностей. Только хорошенько оттяни ее от моего имени, договорились?
Я приложила пальцы к губам и послала ему воздушный поцелуй. Руперт, прижав руку к лицу, словно от восторга, вскрикнул, отпрянул и, пошатываясь, как будто пьяный (чего не было), пошел в соседнюю комнату.
После буйного веселья внизу наша комната показалась мне гаванью тишины и покоя. Джейми, все еще посмеиваясь, упал на кровать, чтобы отдышаться.
Я ослабила немилосердно тесный лиф и села, чтобы расчесать растрепавшиеся от танцев кудри.
— У тебя такие красивые волосы, — сказал наблюдавший за мной Джейми.
— Что? Вот эти? — я прикоснулась к локонам, про которые, как обычно, можно было вежливо сказать: полнейший беспорядок. Он засмеялся.
— Ну, другие мне тоже нравятся, — заметил он с непроницаемым видом, — но да, я имел в виду именно эти.
— Но они такие… кудрявые, — вспыхнула я.