Но тут они добрались до большого зала, в котором Артур отмечал праздник Пятидесятницы.
Моргейне подумалось, что она никогда еще не видела Камелот таким - и, быть может, никогда уже не увидит. Огромный Круглый Стол - свадебный подарок короля Леодегранса - стоял теперь в зале, достойном его великолепия; стены были занавешены шелками и знаменами. Зал был украшен с таким расчетом, чтобы взгляд всех присутствующих невольно обращался туда, где сидел Артур, - в дальний конец зала, к столу на возвышении. Сегодня король посадил рядом с собой и королевой Гарета, а все его рыцари и все соратники расселись вокруг стола; все они были красиво одеты, все сверкали оружием, а дамы, блиставшие яркими нарядами, были похожи на цветы. Короли, подвластные Артуру, подходили один за другим, преклоняли колени перед Верховным королем и преподносили ему дары. Моргейна невольно прикипела взглядом к лицу Артура, серьезному, торжественному и благородному. Она взглянула краем глаза на Вивиану: Владычица не может не признать, что из Артура вышел хороший король, и даже Авалону или друидам трудно будет найти в нем изъян. Но кто она такая, чтобы определять, кто прав, Артур или Авалон? Моргейну охватила дрожь беспокойства, как в те давние дни на Авалоне, когда ее учили открывать разум Зрению и использовать его, как инструмент. Она поймала себя на том, что ей, неведомо почему, отчаянно хочется, чтобы Вивиана находилась сейчас в сотне лиг отсюда.
Моргейна обвела взглядом соратников: русоволосый крепко сбитый Гавейн улыбался младшему брату, лишь сегодня возведенному в рыцарское достоинство; Гарет сиял, словно только что отчеканенная монета. Ланселет, смуглый и прекрасный, словно витал мыслями где-то в невообразимой дали. Пелинор, уже начинающий седеть, но все такой же благородный; рядом с ним его дочь, Элейна.
Но человек, который в это мгновение приблизился к трону Артура, не принадлежал к соратникам. Моргейна никогда прежде его не видала, но заметила, что Гвенвифар явно узнала этого человека - узнала и отшатнулась.
- Я - единственный оставшийся в живых сын короля Леодегранса, - заявил незнакомец, - и брат твоей королевы, Артур. Я требую, чтобы ты признал мои права на Летнюю страну.
- Мелеагрант, здесь ты не можешь ничего требовать, - мягко произнес Артур. - Я обдумаю твою просьбу и посоветуюсь с моей королевой, и, возможно, соглашусь назначить тебя ее наместником. Но я не могу объявить свое решение прямо сейчас.
- Тогда может получиться так, что я не стану дожидаться твоего решения! - выкрикнул Мелеагрант. Это был рослый мужчина, и он прихватил с собою на пир не только меч и кинжал, но еще и огромный бронзовый топор. Одет он был в плохо выделанные шкуры и казался диким и отвратительным, словно сакс-разбойник. - Я - единственный оставшийся в живых сын Леодегранса!