— Я тебе создам уединение, — сказала я, поворачиваясь к двери.
— Я не просил уединения, я просто объяснил, почему включил воду во время нашего разговора.
Эти слова заставили меня обернуться:
— Какого разговора?
Он повернул душ, попробовал воду рукой и подставил плечи под струи.
— Я никогда не ощущал другой Нимир-Ра с силой вроде той, что ты излучаешь. Это потрясает.
— Рада, что тебе понравилось, но мне действительно пора.
Он повернулся ко мне лицом, шагнул назад под струи и задрал голову, чтобы смочить волосы. Вода попала на шею, и он зашипел сквозь зубы, согнув плечи, будто действительно было больно.
Я шагнула обратно в душевую:
— Болит рана?
Он кивнул — и остановился посередине кивка:
— Заживет.
Я была так близко, что, когда он поднял голову, я увидела бисеринки воды у него на лице, густыми каплями обсевшие ресницы. Я встала сбоку, попадая под тончайшие брызги, и впервые как следует рассмотрела шею.
— Ч-черт! — Я протянула руку и повернула ему голову, чтобы поглядеть на укус.
Четкий отпечаток моих зубов. Рана все еще кровоточила, и круг следов был заполнен алым. Загорелая кожа уже заплыла кровоподтеком, и темные цвета разливались от раны в стороны.
— Боже мой, Мика, я прошу прощения.
— Не за что, это был укус любви.
Я убрала руку от его лица.
— Ага, как же. Выглядит так, будто я тебе хотела горло выгрызть... — Я нахмурилась: — А почему оно не зарастает?
— Раны от зубов и когтей другого ликантропа заживают медленнее других. Не так медленно, конечно, как от серебра, но медленнее, чем, скажем, от стали.
— Прости, пожалуйста.
— Как я уже сказал, не за что.
— Прошлый Ульфрик, которого я укусила сюда же, но намного слабее, даже не прокусив кожи, счел это оскорблением. Он сказал, будто это означает, что в иерархии стаи я считаю себя выше его.
— Мы не волки. Для члена парда рана на шее от Нимир-Ра означает, что секс был хорош.
Я вспыхнула.
— Я не хотел тебя смутить, просто объяснить, что ты не должна передо мной извиняться. Мне очень понравилось.
Я зарделась сильнее.
— Мы вместе могли бы великие вещи творить для нашего парда.
Я покачала головой:
— Мы еще не знаем точно, останусь ли я Нимир-Ра. Давай до того не будем торопиться.
— Как скажешь.
Взгляд его был слишком пристальным, и до меня вдруг дошло, что он стоит под душем голый. Я теперь лучше научилась не обращать внимания или хотя бы не смущаться при виде наготы. Но бывает, когда вдруг ее осознаешь — по выражению чужих глаз.
— Так мне хочется, — ответила я.
Он повернулся, наклонив голову и подставив струям плечи, спину, ниже спины. Поток брызг усилился, расплескиваясь у меня по плечам, по груди, по лицу, по полотенцу. Пора было мне идти. Даже чуть поздновато.