— Мы должны поговорить.
— Я сейчас очень занят, Анита.
Он хочет говорить грубо и враждебно? Я тоже могу.
— Где Грегори?
— Этого я не могу тебе сказать.
— Почему?
— Потому что ты можешь броситься к нему на выручку, а ты больше не лупа. Стая будет защищаться, а я не хочу, чтобы ты оставляла дыры в моих волках.
— Не трогай моих леопардов, и я не буду трогать твоих волков.
— Анита, это не так все просто.
— Ричард, я знаю объяснение. Ты озверел, когда узнал, что Грегори мог меня заразить леопардовой ликантропией. Ты послал своих громил его взять, и ты его обвинил в убийстве своей лупы. Что просто глупо, поскольку я жива.
— Ты знаешь, какой вопрос прямо сейчас голосует стая?
— Понятия не имею.
— Должен ли я выбрать новую лупу до полнолуния.
— Думаю, что она тебе нужна, — сказала я, и даже от звука собственных слов у меня в груди свернулся ком.
— Любовницу, Анита. Они хотят, чтобы я выбрал себе из стаи любовницу.
— То есть мы теперь не сможем встречаться?
— Таково было решение собрания.
— Один из твоих волков, Стивен, и одна из моих леопардов, Вивиан, живут вместе. И никто не возникает.
— Стивен — один из низших. Никто не потерпит межвидовых связей у доминанта. И уж точно — у Ульфрика.
— То есть можно трахаться с человеком, но не с леопардом.
— Мы люди, Анита. Но мы не коты, а волки.
— То есть мы с тобой теперь не можем ни встречаться, ни вообще как-то общаться?
— Если я хочу остаться Ульфриком, то нет.
— А что будет с триумвиратом?
— Не знаю.
— Ричард, ты не можешь вот так меня бросить!
Вдруг мне стало холодно, ком в груди не давал дышать.
— Ты ушла из моей жизни на целых полгода. Откуда мне знать, что тебя завтра не спугнет еще что-нибудь?
— Я хотела встречаться с вами обоими, Ричард, быть с вами обоими.
Говоря эти слова, я поняла, что так оно и было. Я приняла решение, хотя еще сама этого не знала.
— А через неделю, через месяц или даже через год? Что тогда тебя отпугнет?
— Я не собираюсь больше убегать, Ричард.
— Приятно слышать.
Его злость даже в телефоне была горячей и плотной. Либо щит его ослабел, либо Ричард его снял.
— Ты больше не хочешь быть со мной?
Голос прозвучал тихо и обиженно, и я себя за это ненавидела. Ненавидела.
— Я хочу быть с тобой, ты сама знаешь. Ты меня доводишь до бешенства, и все же я хочу тебя.
— Но все равно ты меня бросаешь.
Голос мой стал чуть сильнее, но недостаточно. Ричард меня бросает. Хорошо, это его прерогатива. Я была у него гвоздем в ботинке, сама знаю. Но черт меня побери, все равно грудь стиснуло болью.
— Я не хочу этого делать, Анита, но я сделаю то, что должен. Ты меня этому научила.