В конце концов, судебно-медицинские эксперты решили, что все зомби должны быть достоверно мертвы перед перевозкой. Санитары и техники из лаборатории были согласны с таким решением. Я тоже – хотя знала, что огонь уничтожает не только зомби, но и почти все улики. Что ж, всегда приходится выбирать.
Я стояла в сторонке, прислонившись к стене. Обо мне в пылу схватки забыли. Прекрасно: на сегодня с меня хватит сражений. Только сейчас я сообразила, что на мне лишь футболка и трусики. Футболка, пропитанная кровью, липла к телу. Я пошла в спальню. Пожалуй, не помешает надеть штаны. Но у порога я остановилась.
Первый зомби шевелился на полу, как паук с оторванными лапками. Он был не в состоянии двигаться, но пытался. Кровавый обрубок по-прежнему стремился выполнить приказание. То есть прикончить меня.
Доминга Сальвадор хотела, чтобы я умерла. Два зомби; один почти новый. Она хотела меня убить. Эта мысль преследовала меня, как навязчивый мотивчик. Мы угрожали друг другу, да – но к чему такая жестокость? Зачем ей меня убивать? Я не могла предъявить ей законного обвинения, и она это знала. Так почему она приложила такие старания, чтобы меня убить?
Может быть, потому, что она что-то скрывает? Доминга дала слово, что не оживляла зомби-убийцу, но вряд ли ее слово чего-нибудь стоит. Это единственное объяснение. Она имеет какое-то отношение к тому зомби, которого мы ищем. Только какое? Она его оживила? Или знала, кто это сделал? Нет. Она сама его оживила – иначе зачем ей убивать меня на следующую же ночь после нашего разговора? Это было бы слишком большое совпадение. Доминга Сальвадор оживила эту тварь, но та от нее сбежала. Вот как было дело. Она, конечно, злодейка, но она не сумасшедшая. Она бы не стала оживлять зомби-убийцу просто затем, чтобы он потом разгуливал, где ему вздумается. Великая королева вуду по-королевски же и облажалась. И больше, чем все остальное, больше, чем погибшие люди или возможное обвинение в убийстве, ее волнует, чтобы никто не узнал, как она облажалась. Она не могла позволить себе так подрывать свою репутацию.
Я отвела взгляд от кровавых останков. Мои пингвины были все испачканы кровью и ошметками мяса. Смогут ли многострадальные работники службы быта их вычистить? С моей одеждой они управлялись довольно неплохо.
Пули, которыми я заряжала браунинг, не пробивают стены. Это вторая причина, по которой я предпочитаю именно их. Моим соседям не угрожает опасность быть случайно застреленными. Но пули полицейских превратили стену спальни в решето. Аккуратные дырочки были повсюду.