Мгновение взгляд выцветших глаз бесцельно блуждал по комнате, и слабо шевелились губы бессильно открытого рта. Но вот Присцилла заметила Вивиану, слабо заморгала и шепотом спросила:
- Это ты, Владычица?
Вивиана подошла к больной и осторожно пожала иссохшую руку.
- Жаль мне видеть, до чего ты расхворалась. Как ты, дорогая подруга?
Бесцветные, потрескавшиеся губы растянулись в гримасе, что Вивиана в первое мгновение сочла судорогой боли, а в следующий миг поняла свою ошибку: больная улыбается.
- Уж и не знаю, можно ли расхвораться сильнее, - прошептала она. Думаю, Господь и его Матерь совсем про меня позабыли. Однако же рада я, что вижу тебя вновь, и надеюсь еще успеть поглядеть на моих милых сыновей и благословить их... - Присцилла устало вздохнула, пытаясь устроиться поудобнее. - Ежели лежишь неподвижно, так спина ноет; но ежели до меня дотронуться, так словно ножи в тело вонзаются. И пить хочется, просто сил нет, но я не смею: боюсь боли...
- Я помогу тебе, чем смогу, - заверила Вивиана, и, объяснив слугам, что ей требуется, перевязала язвы, образовавшиеся от долгого лежания неподвижно, и заставила Присциллу прополоскать рот освежающей настойкой, чтобы при том, что больная так и не попила, сухость во рту не так ее мучила. А затем Владычица присела рядом с больной, держа ее за руку и не терзая несчастную разговорами. Вскорости после наступления темноты во дворе послышался шум. Присцилла встрепенулась; глаза ее лихорадочно заблестели в свете светильника.
- Это мои сыновья! - вскричала она.
И в самом деле, не прошло и нескольких минут, как Балан и его приемный брат Балин, сын Гавана, вошли в комнату, пригибаясь, чтобы не удариться головой о низкую притолоку.
- Матушка, - промолвил Балан и наклонился к ее руке. И только потом обернулся к Вивиане и низко поклонился ей: - Госпожа моя.
Вивиана погладила старшего из своих сыновей по щеке. Этот, в отличие от Ланселета, красотой похвастаться не мог; он уродился дородным, дюжим увальнем, вот только глаза его, темные и выразительные, были в точности как у матери - или у Ланселета. Крепко сбитый, сероглазый Балин заметно уступал ему ростом. Вивиана знала: он старше ее сына лишь на каких-нибудь десять дней. Светловолосый и румяный, внешностью он пошел в мать: именно такова когда-то была сама Присцилла.
- Бедная моя матушка, - прошептал он, поглаживая недужную по руке. Но теперь, когда госпожа Вивиана приехала помочь тебе, ты очень скоро исцелишься, верно? Как же ты исхудала, матушка; надо бы тебе постараться побольше есть, и ты вновь окрепнешь и поправишься...