- Какая ты маленькая... ох, я и забыл, какая ты маленькая... я мог бы переломить тебя надвое голыми руками, кузина... - Ланселет погрузил руки в ее волосы, распущенные под покрывалом; пригладил их, намотал пряди на пальцы. - Моргейна, Моргейна, иногда мне кажется, что ты - то немногое в моей жизни, что целиком и всецело - добро и благо: точно дева из древнего народа фэйри, о котором говорится в легендах, эльфийская дева, что приходит из неведомой земли рассказать смертному о красоте и надежде и вновь уплывает на западные острова, чтобы никогда уже не вернуться....
- Я никуда не уплыву, - прошептала Моргейна.
- Нет. - В углу мощеного дворика высился чурбан: на нем обычно сидели, дожидаясь лошадей. Ланселет увлек собеседницу туда.
- Посиди со мной, - попросил он и, смутившись, добавил: - Нет, это не место для дамы... - И вдруг рассмеялся: - То же самое можно было сказать и о конюшне в тот день... ты помнишь, Моргейна?
- А я думала, ты все забыл: после того как этот треклятый конь - вот уж сущий дьявол! - сбросил тебя на землю...
- Не называй его дьяволом. В бою он не раз и не два спасал Артуру жизнь; так что Артур скорее считает его своим ангелом-хранителем, возразил Ланселет. - Злополучный то был день, что и говорить. Дурно обошелся бы я с тобою, кузина, кабы овладел тобою тогда. Часто хотелось мне молить тебя о прощении, чтобы услышать слова примирения из твоих уст и понять, что ты не держишь на меня зла...
- Не держу зла? - Моргейна подняла взгляд; голова у нее внезапно закружилась от нахлынувших чувств. - Не держу зла? Разве что на тех, кто прервал нас...
- Правда? - еле слышно откликнулся он. Ланселет обнял ее лицо ладонями, неспешно приблизил к себе и приник к ее устам. Моргейна обмякла, расслабилась, приоткрыла губы навстречу его поцелую. Ланселет, по римскому обычаю, был чисто выбрит; Моргейна ощущала щекой мягкое покалывание и теплую сладость настойчивого языка... Ланселет притянул ее ближе, едва ли не приподняв над землей. Поцелуй длился до тех пор, пока молодая женщина поневоле не отстранилась, чтобы отдышаться, и Ланселет негромко, изумленно рассмеялся.
- Что ж, все повторяется... ты и я... кажется, с нами так уже было... и на сей раз я отрублю голову любому, кто посмеет нас прервать... но вот мы стоим и целуемся на конном дворе, точно слуга с судомойкой! Что теперь, Моргейна? Куда нам пойти?
Молодая женщина понятия не имела: кажется, во всем замке укрытия для них не найдется. Она не может отвести его к себе в комнату, где, помимо нее, спят Элейна и четверо девушек из свиты королевы; а Ланселет сам объявил, что предпочитает ночевать с солдатами. И что-то в глубине сознания подсказывало ей, что так поступать не след: сестре короля и другу короля не подобает развлекаться на сеновале. А полагается им, если уж они и впрямь испытывают друг к другу такие чувства, дождаться рассвета и испросить у Артура дозволение на брак...