В общем, Либби разочаровывается. Они переезжают в новый отель, и мать обещает уделять дочери больше времени. И так продолжается, пока на горизонте не возникает очередной привлекательный мужчина.
В прошлый раз, однако, все было по-другому. В прошлый раз связь имела последствия. Теперь у Джиллиан есть маленькая единоутробная сестра, и ей позволяют даже выбрать для нее имя. Джиллиан нарекает ее Триш.
У трехмесячной Триш толстые розовые щечки и большие синие глаза. Головенка покрыта мягким, похожим на пух облачком каштановых волос. Она любит ухватить Джулиан за палец своим крохотным кулачком. Любит брыкаться крохотными ножками. И еще она воркует и агукает без устали, любит пускать пузыри и обдувать подгузники. Она также с готовностью расплывается в широкой счастливой улыбке всякий раз, как Джиллиан берет ее на руки.
Вот и сейчас Джиллиан качает малютку Триш на руках и смотрит, как ее по-детски синие глаза наливаются сном, как тяжелеют веки. Она тихонько щекочет пальцем круглую щечку сестры. Вдыхает сладкий запах детской присыпки. Джиллиан чувствует, как грудь ее распирает от любви, и думает, что если бы любила Триш еще хоть чуточку больше, то сердце непременно разорвалось бы.
Либби никогда не была идеальной матерью. В иные времена Джиллиан почти ненавидела мать, ее беззаботное отношение к жизни и ветреные привычки. Но три месяца назад Джиллиан простила ей все за этот бесценный подарок — Триш Джейн Хейз. Наконец-то у Джиллиан появился кто-то, кого можно любить всем сердцем. Наконец-то у нее есть кто-то, кто никогда не уйдет.
Тихая, безмятежная ночь. Малышка Триш чудесным грузом покоится у нее на руках. Чистая прелесть маленькой сестры, улыбающейся ей в ответ и брыкающейся своими малюсенькими ножками.
В этом сне Джиллиан знает, что она грезит, и ей хотелось бы удержать этот момент навсегда. Она понимает, что видит сон, что за пределами ее видений царит все та же темнота. Что если она повернет голову, то чудесная комната в отеле исчезнет и она опять окажется в другом, отвратительном и страшном, месте. Знает, что если она слишком близко приглядится к малышке Триш, та тоже растает в воздухе и окажется, что вместо нее Джиллиан сжимает остывающее тело своей взрослой сестры. А если вдумается еще сильнее, поймет, что этого момента и вовсе никогда не было, что ее малютка сестра по ночам большей частью плакала, зовя мать, и что сама Джиллиан, в сущности, была всего-навсего оглушенной непомерностью свалившегося на нее груза шестнадцатилетней нянькой. В этом сне она понимаem, что только грезит. Единственное, что в нем правда, — это ее любовь к сестре.